– Предавал.

– Что вы сказали им?

– Я не знаю!

Чань заставил себя сохранять спокойствие.

– Фелпс, они собираются приняться за меня – мы оба будем обречены, если я стану вам противоречить…

– Мою душу уже отняли.

От него не было пользы. Чань поменял тактику.

– Вы видели Селесту? Ее должны обменять. Они говорили о ней? Где она?

Фелпс покачал головой.

– Ничего не слышал. Ничего не видел. Если девушка здесь…

– Что? Что?

– …она уже поглощена.

Дверь открылась. Фелпс вздрогнул и начал бормотать.

– Уверяю вас, ради бога: мы ничего не говорили…

Фойзон улыбнулся с сожалением.

– Конечно, нет. Все же всякий пытается сделать то, что может. – Он взял третий стул и сел лицом к Чаню, но так, что Фелпс оказался между ними.

– Кардинал. Вы расскажете мне о графине?

– Конечно. Она утверждает, что итальянка, у нее красивая фигура, ее манеры весьма неопрятны…

В руке у Фойзона появился нож, и он, вытянув руку, прикоснулся его острием к мочке уха мистера Фелпса. Пленник судорожно вдохнул и оцепенел.

– Нет, – сказал Фойзон. – Мистер Фелпс уже все рассказал, по крайней мере я убежден в этом. Вы понимаете? Я ничего не теряю, если убью его.