Следующим было золото и воспоминание о жаре в костях. В этот раз понадобился аккуратный прыжок на два-три метра, но он приземлился точно. Еще крестик.

Он прошел еще два ряда, но каждый раз воспоминания были все слабее, потому что тогда стеклянные пластинки исказили его восприятие. На пятом ряду Чань нахмурился. В какой-то момент тогда его разум отключился из-за боли. Оставалось еще три плитки. Он знал, что существовало точное объяснение того, почему каждый металл в стеклянных плитках связан с планетами, знаками Зодиака, еврейским алфавитом, частями тела…

Чань оглянулся. В дверях стояли четверо мужчин в зеленой форме с карабинами, но они не стреляли. Их задачей было помешать его отступлению. Чань сделал длинный шаг и попал на плитку, в которой были разводы молочно-белого. Как он узнал, что именно она была следующей, он не мог объяснить. Он снова процарапал крестик.

Само это испытание показывало нелепую природу алхимии графа. Вопрос не в том, работает ли она – что-то всегда работает. Правильность выбора между включениями ртути или серебра определялась только наличием или отсутствием взрывчатки, а алхимические качества плиток не играли никакой роли в том, удастся ли ему добраться живым до двери.

И все же он должен был мучиться, пробираясь через эти ловушки. Какая планета связана с серебром? Он не представлял этого. От прикосновения к плитке с фиолетовыми включениями у него резко заболели зубы, будто рот набили льдом. Он ступил на эту плитку и процарапал в углу крест, а потом на желтоватую плитку в седьмом и последнем ряду, которую, как он помнил, еще не использовал. Взрыва не последовало.

Чань отметил ее крестиком, потом запустил руку под шлем, ослабил резиновую манжету и поморщился, стягивая с себя эту неудобную вещь. Он потряс головой, помигал и обернулся к четырем солдатам. Он издевательски кивнул им – начальник, вокруг глаз которого были шрамы, кивнул ему в ответ. Кардинал выпрямился, а потом бросил стеклянный шар прямо в этого человека, так что сфера разбилась, ударившись ему в грудь. Все четверо наемников согнулись и упали, а Чань выскользнул за дверь. Только дурак оставляет врага за спиной.

В следующей комнате кардинал обнаружил графа д’Орканца, хотя и не во плоти. В то время как декор переделанных комнат Харшморта, виденных им раньше, был сугубо функциональным и грубым, в этом зале вкус графа проявлялся во всех деталях: бра, по форме напоминавшие открытые раны, фрески в византийском стиле с удлиненными пропорциями фигур, синие ковры со зловещими оранжевыми зверями. Каждая ковровая дорожка вела к центру восьмиугольного зала от дверей в каждой из восьми стен. В центре находился фонтан из прозрачного стекла, трубки и емкости которого представляли собой два переплетенных, но отдельных пути для воды. Все это напоминало человеческое сердце. Жидкость в одной емкости была синего цвета, а в другой – оранжевого.