Он поперхнулся и сделал шаг назад, размахивая мокрой перчаткой так, будто она жгла руку. С подбородка капало. Глаза Чаня закатились так, что показались белки глаз. Мужчина упал, раскинув руки и ноги, как околевший конь. Дыхание было прерывистым, и он лежал неподвижно, глядя в потолок.

– Так же предсказуем, как младенец с еще не сросшимися черепными костями. Если желаемый объект маячит перед носом, все остальное отступает на второй план…

Послышался слабый голос Роберта Вандаариффа. Где-то позади открылась дверь. Послышалось шарканье ног в шлепанцах. Оранжевая жидкость журчала в емкости.

– Распространенное заблуждение… Якобы при рождении кости мягкие, и это позволяет сущности переходить из одной сферы в другую, критическое грубое давление, связанное с эмиссией. Со временем родничок зарастает, и швы между черепными костями затвердевают – в этом пытаются убедить нас глупцы…

Боковым зрением Чань заметил несколько фигур в белых мантиях и с закрытыми лицами. Одна из них, стоявшая у его ступней, держала поднос с бутылками, закрытыми пробками…

– Но череп взрослого такой же гибкий, как человеческий дух, и то же самое место, родничок, остается в любой эзотерической системе. Это фонтан, через который души плывут в эфир. Даже такие грубые, как эта. – Вандаарифф зашелся каркающим смехом. – Почти что животное в брюках! Который час?

Человек с подносом ответил:

– Уже близок рассвет, милорд.

– А наши другие гости? Королевская свита? Надзиратель? Невеста? Дева Люцифера?

– Все… на полпути, милорд… кроме обеих леди.

– Женские векторы. А что с нашим Палачом?

На вопрос не последовало ответа. Одетые в мантии ассистенты нервно посматривали на тело Чаня. Резкий звук привлек их внимание: это Вандаарифф стучал своей тростью.

– Слышать ничего не хочу! Контракт будет подписан. К сосуду он должен быть подготовлен!

Чань подождал, пока его возьмут за плечи и за ноги. Он схватил мантии мужчин, несших его за плечи, и сильно дернул их вниз, так что они с треском ударились лбами. Потом сильно лягнул и отогнал двух мужчин, державших его за ноги, и встал. Ассистент с подносом отступал, защищая свой груз. Похоже, никто не был вооружен. Чань вынул серебряный нож и пошел к Вандаариффу, готовясь воткнуть нож в его грудь.

– Я здесь, кардинал.

Чань сначала повернулся на голос: он доносился из-за металлической решетки, на которой была нарисована девушка с синей кожей, а за ней шел стеклянный барьер. Там в белой мантии стоял Вандаарифф. Его узловатая кисть, сжимавшая трость, была так черна, будто ее натерли жженой пробкой.