Экейн провел пальцем по моей щеке вытирая слезу. Я открыла глаза, и он посмотрел на меня, немного растерянно. От изумления даже его губы приоткрылись, словно он хотел мне что-то сказать, но растерялся.

За окном была кромешная ночь, но я совершенно отчетливо видела этого парня, лежавшего рядом со мной на постели.

— Аура?..

— Кто эта девушка? — спросила я. Слезы, которые я не могла контролировать, обжигали щеки. Горло болело от напряжения. Экейн нахмурился. Его взгляд стал на мгновение рассредоточенным, словно он пытался понять, о чем я говорю, но он спешил, быстро вспомнить, чтобы не терять время. Наконец, он осторожно спросил:

— Какая девушка?

Я сглотнула, заставляя себя всякий раз открывать глаза. Сделала вдох:

— Девушка, которую ты любил…

— Аура, ты должна отдохнуть, — тут же оборвал Экейн, положив мне на лоб ладонь. Я с трудом взяла его руку, убирая, и парень поддался.

— Аура, пожалуйста… — прошептал он. — Я, правда, не хочу говорить…это больно… особенно сейчас…

— Я умру?..

— Я найду способ, чтобы этого не произошло, — заверил Рэн. Звучало так, словно у него был план, но я не знала, притворяется он или нет. Мне было все равно, я просто хотела, чтобы он ответил на мои вопросы. Всего несколько вопросов, чтобы удовлетворить любопытство. Что, если завтра я не смогу разговаривать? Не смогу спросить?

— Что это за болезнь? — последние слова я произнесла особенно тихо, но Экейн все равно услышал.

Он знал ответ. Он знал, но не хотел говорить.

— Скажи, что со мной, — упрашивала я.

Глаза Экейна остекленели. Я не могла прочесть в них ничего. Я хотела знать, о чем он сейчас думает.

— Скажи, что… со мной…

— Я не могу, Аура. Не могу.

Мои губы задрожали, и по вискам скатились слезы. Откуда взялись силы для этого?..

Почему Рэн не может сказать? Что может быть хуже того, что уже происходит? Что может быть хуже смерти?

— Ты сейчас похожа на тающий цветок. Ты так бледна, — прошептал он, нежно касаясь кончиками пальцев моей щеки. Он пристально изучал мое лицо, каждую секунду возвращаясь к моим глазам. Я видела, что его глаза блестят от слез, заставляя мое сердце глухо стучать в груди. — С твоих щек сошел румянец. Твои губы, нежно розовые, похожие на самые прекрасные цветы весеннего сада, утратили свой цвет. И твои глаза, такие блестящие, потеряли яркость. — Из груди Экейна вырвался вздох. Он сморгнул слезинку. — Ты…такая слабая… такая… ты стала такой равнодушной и несчастной, по моей вине…