Холодок превратился в мороз, и на заиндевевшем стекле памяти кто-то раз за разом выводил слова – чем-то горячим, оставляющим красные потеки…

…Кровь вижу… Подумай, не спеши. Не спеши. Смерть вижу, кровь…

Перед глазами возникла стрелка спидометра, ползущая к отметке «120». Держи Маргарита привычные девяносто, обгона развозки просто не было бы! Да, трагедия была неминуема, большегруз выбросило бы на встречную полосу – в любом случае. Возможно, Рита сейчас лежала бы не в комфортабельной палате, а на столе морга: но…

Но ей не пришлось бы испытывать невыносимо-жгучего чувства вины. Люди в «Газели», погибшие от того, что маково-красный «ауди» шарахнулся прочь от смерти перед самым бампером панелевоза, – были на ее совести.

Во всяком случае, она так считала. И не пыталась смазать в себе это ощущение другой точкой зрения трагедии, снимающей с души часть (а то и отмывающей добела) вины. «А что? Я должна была таранить тягач, жертвуя собой? Это бессмысленно!», «Будь на моем месте другой, он поступил бы точно так же», «Все уже случилось, какой смысл рыдать, если ничего не исправить», «Меня ведь тоже могло раскатать в лепешку!»

Марго знала: как бы там ни было, именно она обогнала развозку. Именно она подрезала панелевоз. Об стоятельства значения не имеют. Семь трупов. Семь человек, которые не вернутся домой, к своим близким.

Все что она теперь может сделать – помочь семьям погибших. Неважно – в открытую ли, анонимно, но – помочь. Если они нуждаются в этой помощи и примут ее. Тем более что у Маргариты Георгиевны Гравицкой, владелицы налаженного и рентабельного бизнеса в сфере развлечений, такая возможность есть.

Но сейчас у нее осталось еще одно, сугубо личное дело. Требующее обязательного завершения.

– Сколько я здесь нахожусь? – Голос Марго окреп, и врач удивленно моргнул: он не ожидал, что пациентка так быстро вернется в нормальное состояние. – Сколько?!

– Почти два дня. В кому впали, к счастью – ненадолго. Организм у вас, прямо завидую…

– Я ухожу. Прямо сейчас.

Рита села, протянула женщине руку, к которой тянулась трубочка капельницы: избавляйте. Медсестра не тронулась с места, определенно ожидая распоряжения доктора. Тот озабоченно нахмурился: