– Но вам бы еще…

– Я – ухожу. Какие-то бумаги, счета, что там требуется подписать – готовьте в темпе. Срочность оплачивается. И вызовите мне такси.

Эскулап капельку помедлил, будто желая возразить, и согласно опустил веки:

– Вера, Маргарита Георгиевна уходит. Помогите ей собраться.

Женщина беспрекословно шагнула к Марго…

* * *

Полдюжины встроенных сильных настенных светильников схарчили подвальную темноту, и лежащий на боку мужчина лет тридцати поднял голову. Сощурился, привыкая к свету после нескольких десятков часов мрака, посмотрел на Риту, стоящую в нескольких шагах от него. Марго встретила взгляд неожиданно красивых, чуть раскосых, чарующе-голубых глаз.

«Живой…»

Она наконец-то смогла избавиться от дичайшего душевного напряжения последних двух часов, которые ушли на соблюдение необходимых формальностей в клинике и дорогу домой.

Человек резко тряхнул головой, невнятно, но яростно замычал сквозь торчащий во рту кляп. Маргарита продолжала смотреть на лежащего, не выказывая никаких эмоций. Они обязательно будут позже, не может статься, чтобы их не было…

Мычание повторилось – злее, дольше. Не обращая внимание на запах дерьма, Рита подошла к лежащему и принялась освобождать его от кляпа. Она знала, что человек не сможет причинить ей вреда. Ножные и ручные, сделанные по спецзаказу, кандалы, ключи от которых были только у нее, исключали возможность освобождения. От скованных за спиной рук к вмурованной в стену скобе тянулась короткая, массивная цепь, позволяющая только лежать или сидеть.

Рита должна была увидеть мужчину еще в тот день, когда на трассе «М10» оборвался жизненный путь двенадцати человек. В подвал его доставили спящим, он должен был проснуться чуть позже возвращения Маргариты, состоявшегося на двое суток позднее, чем планировалось.

Эти сорок с лишним часов он провел в темноте, голодный, без воды, не имея возможности полноценно двигаться, справляя нужду под себя. Неизвестно, насколько мужчина пребывал в неведении касательно того, куда он попал и что с ним будет, но Риту это волновало меньше всего.

Она совладала с застежкой кляпа, освободила рот пленника, отошла метра на полтора. Ограниченность в движениях не исключала вероятности какого-нибудь поганого сюрприза – лучше не рисковать.

– Ты кто?! – Мужчина жадно рвал ее глазами.

Он не попросил пить или еще чего-нибудь, словно какая-то внутренняя одержимость начисто вытеснила все будничные желания. Рита не сомневалась: освободись он от кандалов, и станет рвать уже по настоящему – руками, зубами… Долго, безостановочно, пока не наступит пресыщение страданиями жертвы.