В ту же секунду его ожгло ужасом: а что, если нужно было назвать отца по имени?!
И он торопливо поправился:
– Николай Ильич Сапожников!
Внезапно наступила тишина – упала с небес, будто огромное темное облако. И, нарушая ее, где-то далеко-далеко прокричал петух…
– Ой, Малинка! – закричала Ольга Владимировна, бросаясь с холма. – Это ты?!
Это была не только Малинка! Они все стояли там, у подножия.
Все трое – безвинных и спасенных.
* * *
Потом, гораздо позже, когда уже закончили наконец обниматься и вытирать слезы, кто украдкой, а кто и открыто, Серега попросил:
– Пап, давай заведем собаку? А? Красного сеттера. И назовем Гаврюшей.
– Поддерживаю обеими руками, – серьезно ответил отец.
– И я заведу красного сеттера и назову Гаврюшей! – воскликнул Валентин.
– И я, – подхватила Малинка. – И мы, да, мам?
– Мне кажется, нам на троих вполне хватит одной собаки, – усмехнулся Валентин и повернулся к Сереге: – Пойдешь ко мне в свидетели?
– Да я ж еще маленький, – пожал плечами Серега.
– Маленький, да удаленький, – сказал Валентин.
Эдуард Веркин Цвет страха
Эдуард Веркин
Цвет страха