Да, солдатик валялся на полу. Голова у него была отгрызена. Интересно, Галку тоже кусали комары?

Черемуха

Черемуха

Колья я изготовил самостоятельно. Сходил к машине, нашел топорик, разобрал старый штакетник, четыре штакетины. С одной стороны отрубил подгнившие концы, с другой заострил. Это потребовало определенного умственного напряжения, поскольку заточка кольев оказалась непростым делом, совершить это аккуратно с первого раза не получилось, потратил на это почти час. Итогом своих трудов остался доволен – колья получились достаточно острые, во всяком случае в землю втыкались.

Я спрыгнул с обрыва, съехал по песку к воде.

От берега шарахнулись мелкие пескари и задремавший окунь размером с палец. Вода прозрачная, я мог видеть, что происходит там на середине. Ничего интересного. Дно реки было усыпано галькой и местами песком. А совсем недавно еще было глубоко, дна не видно, а теперь так, курица вброд перейдет. Хотя уже не недавно, лет восемь…

А теперь мель.

Я немного подумал, утопил колышек в песок, затем шагнул в воду прямо в кроссовках.

Во-первых, жарко, пока будем добираться до дома, кроссовки просохнут. Во-вторых… Нет, мне все-таки не нравилось это дно. Сквозь разноцветную гальку проступала неровная острая порода черного цвета, даже с виду острая, инопланетная такая порода, точно из-под песка выглядывал какой-нибудь Антарес.

Вода оказалась вдруг теплой, и я, ожидавший встретить холод, удивился:

– Теплая вода. Забавно, речка быстрая…

– Ничего удивительного, – усмехнулась Галка. – Тридцать километров вверх по течению – атомная электростанция, у них рабочий сброс как раз с утра, поздравляю. Я тебе говорила: не пей из козьего копытца – козленочком станешь.

– Ага, два сброса, – отмахнулся я. – И два козленочка. И мальчики кровавые в глазах. И человек-мотылек. И старуха Годзилла. И еще…

– Знаю-знаю, – ухмыльнулась Галка. – Посмотри в глаза чудовищ, начитанный юноша. В твоем возрасте вредно читать так много.

– Чья бы мычала…

– Я говорю, слишком много читаешь. И неправильные книги, больно умные, в них сплошное вранье.

– То есть?

– Вот то и есть. Умные писатели пытаются формировать реальность – и тем ее искажают, а графоманы ее просто предчувствуют. Они смелы и не скованы логикой. Поэтому в паршивых книгах будущее точнее и ближе.

Галка любит порассуждать.

– Надо читать дрянную фантастику, – сказала Галка. – Про попаданцев, пришельцев и апокалипсис. Мир на краю апокалипсиса, ты в курсе?