— «По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые; лица же ее — как лица человеческие; и волосы у ней — как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов»[14].

Сэди покачала головой: просто детский комикс-ужастик. Почему людям нужно умереть, чтобы отбросить подобную чушь?

— Скажи ему, — вновь вступила она. — Скажи ему, до чего нелепо это звучит.

Как только ее слова сорвались с губ, Вирджиния села на постели и позвала:

— Джон?

Сэди уставилась на нее, понуждая ее продолжать:

— Ну же! Ну!

— Неужели обязательно все время говорить о смерти? Это очень подавляет.

Сэди чуть не захлопала в ладоши. Это было не совсем то, что она имела в виду, но каждый имеет право на собственное мнение.

— Что ты сказала? — переспросил Гир, полагая, что неправильно ее понял.

Неужели жена бросает ему вызов?

Вирджиния поднесла к губам дрожащую руку, словно пыталась сдержать еще не высказанные слова. Тем не менее они вырвались:

— Эти строки, которые ты читал. Я ненавижу их. Они такие…

— Глупые… — подсказала Сэди.

— Неприятные, — закончила фразу Вирджиния.

— Ты идешь спать или нет? — требовательно спросил Бак.

— Минутку, — ответила Сэди, не оборачиваясь. — Я хочу поглядеть, что тут происходит.

— Жизнь — не мыльная опера, — заметил Бак.

Сэди уже собиралась возразить, но прежде, чем она открыла рот, проповедник приблизился к постели жены, сжимая в руке Библию.

— Это истинные слова Господа, Вирджиния, — сказал он.