Тем временем кто-то другой, запустив пятерню в разодранное влагалище, принялся извлекать наружу внутренности Кати. Ее органы – свитки кишок, печень, желудок – появлялись один за другим, разноцветные, как платки в ящике фокусника.

И за всем этим, оцепенев, наблюдала Тэмми.

Она вовсе не хотела этого видеть, и в то же время жуткое зрелище неодолимо приковывало ее взор. Все время, пока продолжалась расправа, она ни разу не отвернулась, хотя постоянно твердила себе о том, что не должна смотреть на подобный разгул жестокости. Подобный садизм не доставлял ей удовлетворения, пусть даже жертвой безумного изуверства стал ее злейший враг.

И все же, когда призраки утащили жалкие останки Кати в туман, чтобы там, возможно, продолжить глумиться над ними, Тэмми вздохнула с облегчением. По крайней мере, теперь эта сука точно была мертва. Данную фразу Тэмми произнесла вслух. Однако Джерри, убежденный пессимист, не разделял ее уверенности.

– Здесь, в каньоне Холодных Сердец, очевидное часто оказывается обманчивым, – заметил он. – Требуется время, чтобы узнать, мертва ли она на самом деле.

Поднявшись наверх, Джерри и Тэмми обнаружили на кухне забившуюся в угол Максин. Взгляд ее был пустым и отрешенным, а лицо – таким усталым и поблекшим, словно недавние события состарили ее лет на пятнадцать. Заметив вошедших, Максин даже не поднялась, и Джерри, опустившись на корточки рядом с ней, попытался ее разговорить.

Наконец Максин подала голос. Заливаясь слезами, она сообщила, что очень хотела прийти к ним на помощь. Но когда снизу донеслись эти звуки, эти ужасные звуки, она не смогла заставить себя спуститься туда. Она множество раз повторяла одно и то же, вздрагивая всем телом и заламывая руки.

– Попробуй привести ее в чувство, – сказала Тэмми.

А сама она отправилась взглянуть на то, что прежде было Тоддом.

Самый красивый мужчина Голливуда лежал там, где она его оставила; лицо Тодда казалось спокойным и безмятежным, или почти безмятежным. Веки были опущены, как у спящего, губы приоткрыты. Вокруг головы натекла лужа крови, сиявшая, точно нимб.

На заре увлечения Тоддом Тэмми часто снилось, будто она прикасается к нему. В этих снах не было ничего сексуального, или, по крайней мере, откровенно сексуального. Ей представлялось, как он стоит рядом с ней в самой обычной комнате и говорит: «Подойди, прикоснись ко мне», – или что-то вроде этого. И ничего больше.

От этих снов она всегда пробуждалась, охваченная одним страстным желанием. Желанием убедиться в том, что Тодд существует в реальном мире и когда-нибудь ей представится возможность прикоснуться к нему наяву. Убедиться в том, что ее кумир – не фигурка на экране, но человек из плоти и крови.