— Что означает, просто-напросто, что у вас на обед гусь, верно? Какое вы скучное, прозаическое существо, Стаффорд. Вы достаточно хорошо меня знаете, чтобы обойтись без всяких ненужных околичностей. У вас на обед гусь, и мне приятно это слышать. Мне надоело общепринятое menu, и я буду очень рада наконец-то отведать ощутимое piece de resistance[55].

Мы отобедали втроем. Кроме этой откормленной птицы, Мэри распорядилась подать еще всякие вкусные вещи, которым, казалось, не будет конца, и надо признаться, наша гостья отдала должное всему, что стояло на столе.

— Вот в чем вы, люди среднего класса, обладаете преимуществом перед нами, — произнесла она бесцеремонно, когда я клал ей вторую порцию гуся. — Вы можете жить, как нравится, есть, что нравится, спать, как нравится, делать, что нравится. Мне в моем собственном доме не получить такого обеда, как бы я ни просила. Как вы должны быть благодарны судьбе, дорогая миссис Тревор, что не родились под сенью порфиры.

— Я и в самом деле благодарна, — ответила Мэри с быстротой, удивившей меня.

— Я полагаю, обычаи нашего круга показались бы вам утомительными.

— Мой опыт ограничен лишь моим кругом, но, основываясь на нем, я могла бы сказать — в высшей степени утомительными.

Я умоляюще взглянул на Мэри, и наша гостья перехватила мой взгляд.

— Не мешайте ей говорить, Стаффорд, — заметила она. — Мне доставляет удовольствие слушать неискушенные, откровенные речи бесхитростного ума. Как жесток, должно быть, дорогая, был ваш муж, приговоривший вас к вечному вдовству. Вас, такую юную, naive[56], хорошенькую.

— Мой муж желал добра мне и моим детям, — возразила Мэри со слезами на глазах, вспыхнув румянцем, душой и телом восставая против высокомерия и бесцеремонности леди Мэри.

— Это непреложная истина, которую, я полагаю, никто не станет оспаривать, — ответила ее светлость, затем взглянула на меня и рассмеялась, как смеются речам младенца.

— До чего она мила и свежа, правда? — заметила гостья. — Кто знает, что готовит нам день? Я не могла предположить, что сегодня встречу что-либо похожее на миссис Тревор, — затем она сменила тему, перейдя к общим рассуждениям, и Мэри с интересом слушала, как гостья описывала последний скандал, перечисляла только что заключенные и предстоящие браки, рассказала последний анекдот, скрытая соль которого, надеюсь, ускользнула от Мэри. И вот, наконец, многострадальный обед закончился, на столе появился десерт, и наша гостья обратилась к моей кузине с холодностью, которая, как она всегда твердила, представляет собой отличительную черту аристократии: