Он выбросил женское платье и парик, которые надевал, когда навестил журналистку у нее дома. Это убийство инкриминировать ему не смогут. Смерть Иртемьева – тоже. Никаких доказательств, что Иртемьев шантажировал его. Они не созванивались. Иртемьев узнал, где он работает, и заявился на ипподром. Там ошивается куча народа, никто не обратил на него внимания, никто не сможет его опознать. Как Иртемьев узнал, кто он? Надо было спросить, но он забыл. Этот полицейский заявился так не вовремя. Пришлось действовать в спешке. Кишки наружу и нож в сердце. Он еле унес тогда ноги!
Убийца вышел на улицу и зажмурился от яркого света. Как он любил эти мгновения и эту картину: трибуны, арена, лошади и даже рекламные плакаты спонсоров! И этот запах…
Убийца направился к весам, где уже стояли другие жокеи.
* * *
Самсонов первым заметил Душицкого. Тот нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле секьюрити. Полицейские подошли к нему.
– Наконец-то! – воскликнул тот. – Идемте быстрее, а то он уйдет!
Самсонов остановил рванувшегося было Душицкого:
– Этот человек вам ничего не скажет! Он хочет вас подставить.
– Что?! – Душицкий нахмурился. – Вы о чем?
– Он специально вызвал вас сюда, чтобы обвинить в убийствах.
– Да кто он? Вы знаете?
– Да. – Самсонов достал звонивший в кармане мобильник. Это был Рогожин. – Слушаю!
– Мы у матери Меркальского, – доложил опер. – Он жокей. Сейчас на ипподроме в Луначарово. Как раз там, где ты.
– Я знаю. – Самсонов сделал возмущавшемуся Душицкому знак успокоиться. – Место нашли?
– Кажется, да. Под Павловском есть небольшая конная ферма, где он регулярно тренируется. Кажется, у него там даже что-то выкуплено. Мать говорит, что Меркальский все время туда ездит. В последние дни тоже там пропадал. Готовился к сегодняшнему заезду. Мы сейчас жмем туда.
– Хорошо. Обыщите все! Объясните тем, кто там будет, что дело срочное, я думаю, они вас пустят без ордера.
– Надеюсь.
– Найдите ее, – сказал Самсонов, взглянув на Душицкого.
Похоже, тот понял, что речь идет о Корчаковой.
– А у тебя как дела? – спросил Рогожин.