Вызывал Ян: пусть она подъедет к бюро Северо-Германского Ллойда, там он будет ее ждать.

Эндри посмотрела на часы: больше двенадцати. День был мрачный и туманный. Она взглянула в окно и не смогла различить даже деревьев в парке. Оделась, спешно позавтракала, поискала автомобиль — не нашла ни одного. Тогда она быстро пошла по серым улицам к подземке.

— Прекрасно, что ты приехала! — воскликнул кузен, идя ей навстречу. — Я уже думал, что в темноте ты проскочила мимо.

Он уезжал уже сегодня — на «Дрездене». Предложение он принял.

— О чем идет речь? — спросила Эндри.

Он пожал плечами.

— Не могу тебе сказать. Глупо, что я не рассказал тебе вчера вечером. Но я вел вчера ночью и сегодня утром длинные переговоры с тем господином, другом Штейнметца. Он поставил определенные условия. Я дал обязательство ни с кем не говорить об этом. Я должен отыскать в Европе людей, современных врачей, которые взялись бы сделать один научный опыт, одну операцию. Адски интересная история, но я не имею права даже намекнуть, в чем ее суть.

Она почувствовала, как побледнела. Попросила у него папироску, быстро закурила.

— С каких пор ты занимаешься медициной? — спросила Эндри.

— Совсем нет, — воскликнул он, — непосредственного отношения к этому я не имею. Я должен лишь найти врачей, которые смогли бы и хотели взяться за дело. Знаю, что это нелегко. Вначале каждый рассмеется мне в лицо. Будет хорошо, очень хорошо заплачено. Я приготовился выслушать не один отказ. И все-таки я это устрою, найду подходящего человека. Я должен видеть, что из всего этого получится. Это грандиозная шутка, на которую здешние господа, конечно, смотрят серьезно.

Она перебила его:

— Ты говоришь — шутка?

Он подтвердил:

— Конечно, ничего иного, даже если идет вопрос о жизни и смерти. Очень наглая шутка, все равно — удастся она ли нет. Но я хотел бы еще раз посмеяться от всего сердца. Поэтому я благодарен старому черту Карлу Протеусу Штейнметцу за то, что он подумал обо мне и я могу сунуть и свои пальцы в этот сумасшедший пудинг.

Она подумала: «Этот пудинг — я».

— Когда отходит твой пароход? — спросила она.

— Как только я взойду на борт, — засмеялся он. — Я жду здесь агента Ллойда и с ним перееду в Гобокен. Если ты, Приблудная Птичка, захочешь мне писать, вот адрес: Берлин, отель «Бристоль».

— Итак, ты уезжаешь сейчас, — сказала она, — сейчас, как всегда. — Она откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. Ее охватила сонная усталость.

— Ради кукушки, что с тобой? — шутил он. — Ты лежишь смятая и скомканная, точно маска, брошенная после маскарада!