Вошел агент. Ян быстро потряс ей руку, поцеловал в щеку.

— До свидания, Приблудная Птичка!

— До свиданья! — прошептала она.

Когда он уехал, она пошла к билетной кассе, справилась о ближайшем отходящем пароходе, выбрала себе каюту. Попросили заплатить. Она полезла в карман и увидела, что имеет при себе лишь пару долларов. Вызвала по телефону Централ-Трест и попросила Тэкса Дэргема тотчас же приехать на Бродвей в Ллойд-бюро и привезти ей деньги.

Она ждала минут десять. Но приехал не секретарь, а сам Паркер Брискоу, видимо взволнованный.

— Тэкс передал мне, что вы здесь, — сказал он. — Я привез деньги. — Он подошел к окошечку и подал служащему деньги:

— Выберите лучшую каюту для мисс Войланд!

Затем он вернулся к ней, отвел ее обратно в приемную залу и сел возле нее.

— Мисс Войланд, — начал он. — Как видите, я не чиню вам никаких препятствий. Поезжайте в Европу. Быть может, это и лучше — вы проникнетесь другими мыслями. Но позвольте мне повторить вам, что я не настаиваю на нашем соглашении. Моральное — или, точнее, аморальное — обязательство, принятое мною по отношению к Гвинни, я разрешу. Я еще не говорил с ней основательно, но даю вам слово, что я это улажу!

— Вы кое-что забыли, — ответила Эндри, — вы ведь приняли обязательства и по отношению ко мне.

— Знаю, знаю! — воскликнул он. — И ничего не забыл. Все, что обещал, уплачу вам до последнего доллара.

— Мистер Брискоу, — сказала она спокойно, — Вы заблуждаетесь — этим вы нашего договора не исполните. У вас была мысль, и для ее осуществления вы купили меня. Я приняла ваши деньги, но вовсе не подарок от вас. Поймите это хорошо!

Он потер руки, стиснул их, точно давил орехи.

— А если я не хочу, если я уклоняюсь, — воскликнул он.

Она покачала головой.

— Уладьте это с вашей дочерью. Если откажусь я, как вы хотите от меня сегодня, то и Гвинни на это согласится. Если же я настаиваю, то она никогда этого не сделает. Вы это знаете так же хорошо, как и я, мистер Брискоу.

Он промолчал, вздохнул. Когда он снова начал говорить, голос его звучал совсем иначе:

— Штейнметц послал мне вчера одного человека, конечно, немца. Немцы всегда фигурируют в роли людей, делающих невозможные вещи возможными. Я договорился с ним, предоставил ему полную свободу. Но в ту минуту, когда он сегодня утром уходил из моего кабинета, я ясно понял, что это — обыкновенное преступление и ничто иное! Врачи — они, уж конечно, ухватятся: это — их занятие, их честолюбие. А немец будет их подстегивать. Он делает это ради долларов и потому, что ему занятно участвовать в таком деле. Но безумная идея исходит от меня одного. Я — причина, а вы, вы, мисс Войланд, из-за этого погибнете!