Прикольно.

Прикольно.

— Что это? — шепотом спросил Максим. — Это и все?

Да, прикольно, — напечатал он, со злостью вдавливая каждую клавишу. — Знаете, что я думаю, прочитав некоторые из отзывов на Ваши книги? Отзывы типа «неплохо для российского ужастика» и позволяют Вам печь так называемые «современные российские романы ужасов». Содранные сюжеты, картонные персонажи и примитивный язык.

Да, прикольно, — напечатал он, со злостью вдавливая каждую клавишу. — Знаете, что я думаю, прочитав некоторые из отзывов на Ваши книги? Отзывы типа «неплохо для российского ужастика» и позволяют Вам печь так называемые «современные российские романы ужасов». Содранные сюжеты, картонные персонажи и примитивный язык.

Его разозлил этот косноязычный графоман. Что, надо признать, бывало редко. Он подождал еще какое-то время и, не выдержав, написал:

Незнание матчасти, а самое главное, нежелание разобраться в том, что Вы в силу своей неполноценности не понимаете, делает Ваши произведения почти непереносимыми.

Незнание матчасти, а самое главное, нежелание разобраться в том, что Вы в силу своей неполноценности не понимаете, делает Ваши произведения почти непереносимыми.

Вот оно! Страйк!

А много ли Вы прочитали? Из моего.

А много ли Вы прочитали? Из моего.

Моментальный ответ говорил только об одном — Макс таки смог втянуть писаку в свою игру, но тот и не собирался сдаваться.

Достаточно, чтобы определить Ваш уровень.

Достаточно, чтобы определить Ваш уровень.

Подмигивающий смайлик говорил, мол, меня-то ты не проведешь, гребаный графоман. На самом деле Максим прочитал всего лишь один роман из десяти, написанных этим автором, но считал: либо писатель пишет хорошо, либо он ни хрена не писатель.

Например?

Например?

Сначала Григорьев не понял, чего от него хотят, но, сообразив, написал:

Например, Вы вплетаете кавказцев, которые через слово говорят «брат»… Это же чертов стереотип.

Например, Вы вплетаете кавказцев, которые через слово говорят «брат»… Это же чертов стереотип.