Туман не позволял видеть дальше своего носа. Под ногами хлюпало и чавкало. Горланили какие-то птицы. Другие. Жук и Ом шли по тропинке, тыча палками под ноги, чтобы не ухнуть в трясину. Как здесь можно было кого-то найти — непонятно. Впрочем, Ё тут умудрялся ещё и жить. Они шагали медленно, прислушиваясь к каждому шороху. Всплески воды раздавались ближе, тропинка таяла на глазах. Кругом переговаривались лягушки. Мошкара, хоть и боялась нападать, сопровождала путников с назойливым писком. Лесник предупреждал, что на ту сторону ведёт единственная тропа, и ориентир в виде метровой коряги-каракатицы они уже миновали. Вот только без Ё на той стороне делать было нечего.

— Кто такие? Отвечать быстро.

— Буквы, — сориентировался Жук.

— Не вздумайте превращаться, если хотите жить. — Казалось, говорил туман. Голос слышался отовсюду. — Что надо?

— Помощи. Мы ищем Ё.

Болото затихло. Даже лягушки затаились и ждали ответа. В туманном мороке, точно в паутине, запутались солнечные лучи.

— Рассказывай.

И Жук рассказал. Всё и в красках — о книге, о Башне, об алфавите, о затянутой над миром цифровой петле, которая вот-вот совьёт последний узел. Умолчал лишь о лагере людей, чтобы не испытывать судьбу.

— Зачем мне вам помогать? Нам никто не помогал. Никогда.

Жук не  находил что сказать. Ом, похоже, изначально самоустранился из числа переговорщиков.

— Это же шанс. Последний. Ведь и вы — последний. Если у нас не получится, то цифры уже не остановишь.

— Я их останавливаю здесь. Как могу и умею.

— Да, но этого мало, — продолжал давить Жук. Он чувствовал, что голос Ё уже не такой грозный и категоричный. — Ведь погибнут и люди…

— Поделом.

— …и буквы. Нас уничтожат. Всех.

Ё молчал, и Жук решился на запрещённый прием. На который не мог не отреагировать отец, похоронивший своего ребенка.

— Ладно мы, но как же дети? Знаете сколько детей в Башне каждый день плачут, слушая вой оцифрованных?

Тишина. Тягучая и страшная, будто вот-вот должно что-то произойти. Ветер не треплет войлок тумана, через воду не пробиваются пузыри. Болото изображает кладбище.

— Идите. Ждите на той стороне.

Они торчали там больше часа. Туман потихоньку отступал, светлело. Ом вертел головой, встречая взглядом каждый хруст из зарослей.