Эллен предостерегающе вскрикнула, но это не возымело действия. Она попыталась на четвереньках вскарабкаться по лестнице. И снова закричала, услышав всплеск воды.

Во мгле вокруг иссушенных ветром памятников старины, в иные времена служивших в Слите средствами наказания и пыток, бродили тени. Можно было расслышать шепот — если бы на пустыре кто-нибудь был, — и по мере того, как темнота сгущалась, тени становились четче, яснее, а бестелесный шепот звучал громче.

Кровь по-прежнему сочилась из позорного столба — теперь она уже текла из каждой щелочки, каждой трещинки, капая на колодки и заливая землю под ними. Вскоре земля пропиталась густой темно-красной влагой, которая образовала лужу, а лужа превратилась в ручеек, устремившийся по лужайке дальше и выбравшийся наконец на дорогу…

…Где в тумане двигались другие тени — призраки Слита…

Посуда на столе начала дребезжать, одна чашка стала приплясывать на блюдце, словно собираясь убежать.

Розмари Джинти прижала к губам ладонь, чтобы не закричать, а ее муж Том через плечо оглянулся на свистопляску на столе. Его мясистые руки еще держались за занавеску, которую он только что задернул, чтобы не видеть туманной ночи снаружи, но они разжались, когда он увидел танцующий фарфор.

Чашка наконец перескочила через край блюдца и продолжила свое движение по столу; Том с Розмари в немой тишине смотрели, как, приплясывая, она добралась до края стола и упала на пол. На полу в верхней гостиной у Джинти почти от стены до стены расстелился толстый ворсистый ковер, и чашка не разбилась, а только подскочила, несколько раз дернулась и затихла.

— Том! — наконец смогла выкрикнуть Розмари, словно обвиняя мужа в происходящем.

Если она ожидала ответа, то его не последовало. Вместо этого хозяин «Черного кабана» осторожно приблизился к столу с дребезжащей посудой и протянул перед собой руку, как будто пытаясь утихомирить расшалившееся домашнее животное. Ради экономии места стол был придвинут к стене, по краям стояло два стула (за исключением завтрака супруги редко принимали пищу у себя, предпочитая ресторанчик прямо под их комнатой), а саму гостиную загромождала разномастная мебель с разными безделушками, которые коллекционировала Розмари.

В углу стоял телевизор, включавшийся от случая к случаю, на нем располагались лампа и фотография в рамке, а в углу напротив находились низенький кофейный столик и комфортабельное кресло, в котором в настоящий момент и восседала Розмари. Оставшееся место занимали длинный стол для посуды, диван, сервант и старенькая радиола.