«Как и деградировать», — напомнил внутренний голос, ставший в последнее время постоянным собеседником.

Подчеркнуто твердо доктор прошел к двери.

«Притворство, — тут же вмешался издевательский голос. — Настоящий доктор слаб и в панике. Ведь честно, ты не хочешь спускаться туда, правда, дружок? Что ты там обнаружишь? Подумай…»

В дверях он помедлил и закрыл глаза. Нет, он настоящий и вполне реальный, ободрил он себя, но эти звуки в приемной отсутствуют. Это просто шепот сознания, а сознание — это продукт интеллекта, который сам по себе не имеет физической субстанции. Известно, что в придуманном нет ничего реального.

«Но когда ты приблизишься, разве голоса не станут громче? А когда ты откроешь дверь внизу…»

Ум может дурачить сам себя — таков был его вполне рациональный ответ.

«Тогда нет никакой причины бояться».

Никакой.

 «И все же твои руки дрожат, ладони влажные; и разве твой пульс не участился?»

Усталость. Стресс. И…

«И?..»

Он рванул дверь.

Быстрыми, даже самоуверенными шагами доктор спустился по лестнице. Да, хорошо ощущать злость — она подавляет другие эмоции, в частности страх. Он не превратится в лопочущую развалину, как малодушный Локвуд, который забился к себе в спальню и сидит там, вцепившись в одеяло, как старая дева, вообразившая насильника у себя в дверях. Сумасшествие Эдмунда случилось не внезапно, процесс начался давно. Возможно, столетия назад.