— И когда же он вам это открыл? Я запретил ему ходить в Сен-Грегуар и встречаться с Флоранс. — Жан чувствовал, как в нем закипает ярость. Но это был гнев не на Григорию, к которой он, как и прежде, питал сильные чувства. Ни бог, ни дьявол не сжалились над ним. Вероятно, оба наслаждались его мучениями.

Ему никак не удавалось понять, чему приписать эту особую ярость. А постоянное недовольство собой, ведь он никак не мог найти и убить бестию, не улучшало положения. Без крови бестии не будет избавлёния для его зараженного сына.

С того весеннего дня Антуан не покидал подземелья под амбаром, скованный пятью цепями, и в зависимости от дня казался то более, fo менее смирившимся со своей судьбой. Иногда он страшно буйствовал в волчьем обличим, и его приходилось усыплять сильными успокоительными отварами, иногда он плакал от отчаяния на обломках искореженных нар и требовал, чтобы его либо застрелили, либо отпустили сейчас же.

Малески, Пьер и Жан не делали ни того ни другого. Они бродили по расцвеченному осенними красками Жеводану, по вересковым и пожухшим травяным лугам, мимо гранитных валунов, по ущельям трех гор, по зелено-желтым полям дрока, по тенистым еловым и лиственным лесам, но нигде не находили ни следа твари, означающего разом смерть и освобождение.

При этом они снова и снова натыкались на охотничьи отряды молодого маркиза д’Апше, который взял себе в голову, избавить людей от бестии. Жители любили за это молодого аристократа. Для Малески и Шастелей он обернулся нежеланным соперником.

Лишь раз бестия нанесла новый удар, разорвав человека. Даже если число убийств, о которых не заявили весной, летом и в первые недели осени, было много выше, в Жеводане и Виварэ, в Севане и Овере царило почти облегчение. Бестия была уже не так прожорлива, как раньше.

Малески подозревал, что она подыскала себе пещеру, чтобы в безопасности произвести на свет потомство, выкормить его и защитить. Это подарило им передышку, но после исчадья ада вырвутся на волю. Более голодные, более алчные и более смертоносные, чем когда-либо.

— Но она еще здесь? — услышал Жан вопрос Григории. Судя по ее тону, это была не первая ее попытка получить ответ.

— Да, она определенно здесь. Ваши молитвы и благочестивые просьбы ее не отогнали, — нехотя ответил он и взял пузырек. — Вы угадали мои мысли?

— По вашему лицу это было нетрудно. Но скажите, видел ли кто-нибудь бестию живьем или лишь находили трупы несчастных? — Она криво улыбнулась из-под черной вуали. — Разве не может быть так, что ее уже поймали, а вместо нее разбойничает обычный волк?