Тем самым для Эрика разрешился вопрос, с кем он имеет дело: с орденом Ликаона.

Женщину передернуло от страха.

— Он тут? И ты только сейчас об этом говоришь, Ишмалон?

— Тогда он нашел фотографии божественных, — добавила вторая женщина, скрестив на груди руки. — Он решил против них бороться. Для меня это означает, что он точно знает, во что ввязался.

— Конечно, знает. Он убил божественного Надельного. Серебряными пулями! Он один из тех, из знающих, которые ошиблись и стали не на ту сторону.

— Вероятно, он же в ответе за гибель божественной Упуаут в Мюнхене. Гильзы от пуль были такими же. — Вторая женщина приняла следующего щенка. — Известно что-нибудь об этом убийце?

Один из мужчин покачал головой.

— Неизвестно, кто он, но на его руках кровь десятков божественных. — Он забрал третьего щенка. — В Мюнхене говорили что-то о похищении, связанном со смертью Упуаут. Мой информатор упоминал какого-то Иоганна фон Кастелла и его сына. Их виллу взорвали, и пока никто не знает, кто за этим стоит. Старик мертв, его сын в Мюнхене.

— Или здесь, — улыбнулась первая женщина. — . Ну, наконец! Уже хоть что-то. Присмотримся повнимательнее к младшему фон Кастеллу.

Она осторожно положила четвертого щенка в утепленную переноску. Малыши урчали, скалили зубы и бесстрашно тявкали.

— О, у нас особые божественные! — обрадовалась она. — Значит, правда, что о них говорят. — Она нагнулась. — Они…

Дальнейшее произошло молниеносно.

Возникнув словно из ниоткуда, на женщину прыгнула четвероногая тень размером с теленка, раздался громкий треск, и под мощными челюстями ее череп раскололся как спелый орех. Тело, подергиваясь, упало в снег, хлынувшая кровь окрасила стоящие рядом переноски красным.

Не успели остальные отреагировать, как тень напала снова, бросилась на ближайшего из мужчин и с одного укуса вырвала ему горло, кусок тут же был выплюнут в сторону, бледная серость позвонков окрасилась черно-красным.

Никто, даже Эрик, на такое не рассчитывал; вторая взрослая бестия! Самца привлек жалобный визг потомства, и сейчас он безжалостно защищал выводок.

— Дикон! — пронзительно крикнула одна из уцелевших женщин и выхватила тазер, при помощи которого намеревалась защититься от бестии. Оружие, стреляющее иглами на проводах и парализующее жертву разрядом высокого напряжения, казалось совершенно бесполезным против ужаса, который возник перед ней.

Самец был крупным, чертовски крупным и хорошо откормленным. Богатый дичью заповедник даже зимой давал достаточно пропитания. Красные глаза светились яростью, кровь капала с морды, с горла и рыжевато-бурой шкуры.