Арье Фишер с тревожным удивлением отметил, что в голосе раввина прозвучали тщательно скрываемые, но заметные нотки страха.

Хава поморщилась, но после минутного колебания все-таки повторила:

— Живущий под покровом Всевышнего в тени Всемогущего обитает…

— Скажу Господу: убежище мое и крепость моя — Бог мой, на которого полагаюсь я… — чуть громче произнес раввин.

— …Полагаюсь я… — повторила Хава.

— …Ибо Он спасет тебя…

Внезапно Хава резким движением выбила из рук раввина книгу. Лицо ее исказила страшная гримаса. — Нет!!. — закричала она. — Нет!.. Оставь меня… убирайся!.. — Она попыталась вскочить. Рабби Цви-Гирш и муж едва удержали ее в постели — такая сила вдруг проявилась в теле женщины.

— Держите ее, как можно крепче, — шепнул раввин портному, а сам, выпрямившись во весь рост и раскачиваясь, продолжил чтение звенящим от напряжения голосом:

— Ибо Он спасет тебя от сети птицелова, от мора гибельного. Крылом Своим Он укроет тебя и под крыльями Его найдешь убежище, щит и броня — верность Его…

Арье, изо всех сил прижимавший к кровати бившуюся в истерике жену, сужасом следил, как по ее телу волнами проходят судороги, а на губах выступает розоватая пена.

— … Не устрашишься ужаса ночного, стрелы, летящей днем!..

При этих словах Хаву выгнуло дугой. Из искаженного рта вырвался поток проклятий. Голос ее, как и давешней ночью, изменился до неузнаваемости. Арье Фишер прижимал ее плечи к подушке так, что у него посинели ногти. Видно было, что и рабби Галичер с трудом сохраняет спокойствие. Когда он дошел до конца и произнес:

— Свидетельства Твои верны совершенно, святость подобает дому Твоему, Господи, вовеки, — лоб его усеян был крупными каплями пота.

С последними словами псалма женщина вдруг успокоилась. Ее измученное лицо обратилось к раввину. Она попыталась что-то сказать, но лишь чуть шевельнула запекшимися губами. В следующее мгновение глаза ее закатились, тело обмякло.

Арье Фишер осторожно убрал руки и отошел от кровати.

— Останьтесь здесь, — сказал раввин тихо. — Сядьте рядом и читайте псалмы. Начните с девяносто первого, он предохраняет от нечистой силы. Вы видели, как он подействовал на… на вашу жену. Потом переходите к следующему, и так до конца. Думаю, она будет спать до самого вечера.

— Что с ней? — еле слышным шепотом спросил портной. — Что с моей женой?

— Очень плохо, — ответил рабби Цви-Гирш скорбным голосом. — Очень плохо, реб Арье. Это диббук.

— Диббук… — повторил портной, спешно отходя на шаг от постели жены. — Но это значит… Это значит…

— Это значит, — сказал раввин с тяжелым вздохом, — что в тело вашей жены, Арье, вселилась чужая душа. Неприкаянная душа какого-то грешника прилепилась к ее душе. Нужно ее изгнать. Сидите и читайте псалмы, до вечера. А вечером я соберу миньян, и мы попробуем ей помочь… Хотя я не уверен, что мне удастся, — закончил он. — Я читал о таких случаях и даже знаю каббалистов, изгонявших диббука, но самому мне еще ни разу не доводилось этим заниматься. Будем уповать на Всевышнего.