— Это написала мне твоя мать. Я нашел его, когда… когда было уже слишком поздно спасать ее…

И он прочитал записку вслух.

«Дорогой Стоуни!

Я слышала, что у каждого в, жизни бывает НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ. ОДНА-ЕДИНСТВЕННАЯ ГЛУБОКАЯ СТРАСТЬ. Я пне думала, пока не встретила тебя, что мне доведется испытать ее. Мне казалось, я всегда буду ощущать одиночество, что, может быть, когда-нибудь выйду замуж и у меня родятся дети, но я все равно никогда не узнаю НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ. Я смотрела на свою мать и думала: «Вот такой мне предстоит стать через двадцать лет». Замужней женщиной с детьми, сутра до ночи занятой хозяйственными делами, которой приходится вечно держать рот на замке и остается лишь мечтать о лучшем будущем для детей. Но когда я прошлой весной увидела тебя в первый раз и заглянула в твои глаза, то поняла все. Нет, конечно, мы встречались и раньше. Но я никогда не видела тебя по-настоящему. Ты тоже понял это? Для меня это было так, словно кто-то обвел тебя мелом или над твоей головой засветился нимб. Когда я заглянула в твои глаза, я словно заглянула в океан, который существовал только для нас двоих. Я поняла, что ты тот самый, единственный. Что не будет никаких других. Ты моя ОДНА-ЕДИНСТВЕННАЯ ГЛУБОКАЯ СТРАСТЬ. Я не знаю, будет ли и дальше все так, как сейчас, но уверена, что никогда тебя не забуду. НИ-КОГДА. Я хочу, чтобы все у нас было так, как сейчас, вечно. ВЕЧНО. Не важно, что происходит вокруг. А что-то произойдет. Точно. Я знаю, что иногда чуда любви недостаточно, чтобы исправить все.

Я просто хочу, чтобы ты шал. То, что мы делали вдвоем, это то, чего я сама хотела. Это было ПРАВИЛЬНО И ПРЕКРАСНО!»

Когда Стоуни закончил читать, у него в глазах стояли слезы. Поднялся ветер. Острова впереди казались изумрудными и фиолетовыми в свете октябрьского рассвета, разливающегося на горизонте.

«Не так уж и далеко от людей, — думал он. — Близко, но не слишком.

Достаточно далеко, чтобы вместе понять, кто мы такие. Освободить себя, но все-таки держать под контролем».

У них за спиной грянул взрыв.

— Огонь! Бомба рванула! Вот это да! — закричал Стивен.

Стоуни не оглянулся. Ему было все равно, что случилось с домом Краунов.

Жизнь может продолжаться в самых невообразимых формах.

Он закрыл глаза и не увидел ничего, кроме темноты. Потом возникла аура, перед его мысленным взглядом загорелся свет, желто-оранжевый Лунный огонь, и в нем была она.

«Она там».

Она живет теперь в нем, создание из Лунного огня и холодных зеленых теней.

Лурдес-Мария. Ее руки раскинуты, словно она готова принять то, что он даст ей, принять тот дар, который он был готов вернуть космосу. Он видел ее в себе, в своем сыне. Глаза у нее больше не были темными, полными боли, они были теплыми и золотистыми… голос спокойный, уверенный, но это все равно она, такая, какой была в пятнадцать лет, вечно юная, вечно верная.