Появилась Лиза.

– Доктор, там милиция приехала. Хотят вас видеть.

«Очень кстати. Надо продолжать мясозаготовки. Когда еще мы наладим поставки говядины? Кроме того, у нас появится пара часов на то, чтобы навести здесь порядок. Менты очень не скоро начнут искать свой патруль».

– Сейчас, покурю и приду. Веди их пока на кухню, к нашему холодильнику.

Лиза весело кивнула и скрылась.

Начиналась новая жизнь.

Он вздохнул, выпустил струйку дыма в воздух, изредка пронизываемый трелями и пересвистами невидимых птичек. Доктор почувствовал прилив новых сил и улыбнулся, забыл о проколе на спине, который перестал болеть сам собой.

Как только Лиза ушла, в его груди что-то екнуло. Будто стала тоньше какая-то теплая добрая связь, возникшая между ними на секунды скоротечного диалога. Ему подсознательно захотелось вернуть девочку и продолжить говорить с ней, неважно о чем, просто так. Можно даже молчать и быть рядом.

Он неожиданно подумал и о любовнице, лежащей на больничной кушетке, и так явственно ощутил ее, будто она была подле него, у скорбного разрастающегося костра. Неведомое чувство единства с такими же существами, как и он сам, зарождалось внутри, становилось все сильнее с каждой минутой. Иртышный чувствовал и мать, и дочь. Невидимые потоки тонкой всепоглощающей нежности связывали их. Это была та самая семья, которую он хотел создать на протяжении многих лет.

На Урале начиналась настоящая весна.

Когда отцу было девять дней, пришел энергичный молодой доктор. Кажется, звали его Аркадий Петрович. Он дал матери денег и сказал, что это был несчастный случай.

Так жаль, что от отца осталась только горстка пепла да старое ружье. Когда сын шел за урной с прахом, охотник Ковальски сказал ему, что так хоронят католиков и ничего странного в этом нет. Но Васятке хотелось, чтобы отца похоронили нормально, если уж так случилось. А сейчас впереди процессии несли какую-то банку.

Бабушка папину смерть перенесла плохо. Она снова попала в больницу, оттого ее не было вместе с ними.

Парень в очередной раз порадовался тому, что Интернет по проводам дошел и до их деревни, перестал лазать по сайтам и вышел на кухню.

Мама сидела без движения, положив руки на край стола, свободный от посуды, и смотрела на свечку, горящую у иконы.

Поминки прошли. Последняя соседка только что ушла. Третий час ночи. Скоро рассвет.

За готовкой мама отвлеклась немного и выглядела больше уставшей, нежели убитой горем.

Оставались еще котлеты, гора жареной картошки, салаты со свеклой и селедкой. Но есть парню не хотелось.

Он подумал, что деньги-то теперь у матери есть. Доктор и дальше помогать обещал.