Постояв несколько минут посередине студии и убедившись, что ее хозяин уже спит, Тюрморезов подошел к широкому креслу, сел в него. Он сам не заметил, как заснул…
* * *
«Сон алкоголика краток и тревожен» – эта фраза, которую говорил в психушке один знаток белой горячки, всплыла в мозгу лже-Виктора, когда примерно через два часа он проснулся. В студии по-прежнему ярко горел свет. Но за окном – уже солнечное утро. Вова по-прежнему спал, широко раскрыв рот, запрокинув голову и свесив руку с дивана на пол.
Тюрморезов встал с кресла, подошел к выключателю, погасил свет. Дверь в санузел, – она была рядом с входной, – приоткрыта. Он направился туда.
Нажал кнопку выключателя, шагнул внутрь. И так и остался стоять, едва преодолев порог…
* * *
На мраморной столешнице лежал нож. Лезвие его было перепачкано в бурой засохшей крови. Король Психов подошел ближе. Кто он, этот Вова?!
Кровь, безусловно, человеческая… «А может быть, нет?!..» Он выскочил из ванной. Стремительно подошел к маленькой кухоньке. Через окна, которые не были зашторены, в комнату проникал свет разгоравшегося дня. На кухоньке –
Ему стало жутко. «Они окружают меня со всех сторон. Ненормальные!.. В госпитале – Меррик, у его подъезда – трое… Здесь… Он явно убил человека. И даже не потрудился избавиться от главной улики!» Королю Психов захотелось немедленно покинуть студию. Но вместе с этим желанием пробудилось жгучее любопытство: какую тайну скрывают этот человек и эта большая комната?.. У окна стоял письменный стол, на нем в беспорядке разбросаны газеты, рекламные листовки. Взгляд Тюрморезова приковала записная книжка.
Оно подошел к столу, взял ее в руки, раскрыл на одной из страниц…Тут он испытал еще один шок…
* * *
Его глаза выхватили словосочетание «Группой личностей», выведенное печатными буквами ручкой в середине страницы. Выше– дата. С нее минуло уже несколько месяцев.
Он прочитал строку: «Мои связи с «Группой личностей» должны быть прекращены…»
Повинуясь какому-то инстинкту, резко обернулся: новый знакомый по-прежнему спал. Тюрморезов продолжил чтение. Он волновался: буквы плясали перед глазами. Почерк, – принадлежала ли эта книжка Вове? – был у того очень неровный. Иногда он писал четкими прописными буквами, но потом шла скоропись: буквы плясали, наскакивали друг на друга… Мог ли сам писавший разобрать через некоторое время собственный текст?..
Тюрморезов услышал за своей спиной шорох. Резким движением схлопнул записную книжку, положил ее на стол. Обернулся: Вова лежал так же, как и за несколько минут до этого. Глаза его были закрыты…