– Ей вряд ли станет лучше, если вслед за котом погибнешь и ты, чувак.

Игорь щелкнул прикуривателем авто и достал из кармана промокшей насквозь рубахи заветную пачку. Выудил последнюю сигарету. Закурил… закашлялся.

– Смотри-ка, а ведь отвык все-таки…

– Ну так и не начинай опять.

– Есть вещи, которые просто необходимо сделать. Понимаешь?

Хлестов, хмурясь, посмотрел на него в зеркало заднего вида:

– Ты глава семьи, чувак. Позаботиться о жене и ребенке – вот что ты должен.

– Кажется, с этим я чуть-чуть опоздал, – невесело усмехнулся Игорь.

Затем перевел взгляд сквозь залитое дождем лобовое стекло на темную громаду здания. На четвертом этаже, как обычно, горел свет. Значит, пора навестить соседей.

– Ты помнишь, Мишка, как мы с тобой подружились?

– Ну да, разумеется. В школе. К чему ты клонишь?

– В школе, – кивнул Игорь. – Извини, что опять повторяю за тобой, как попугай. Мне трудно сейчас подбирать слова. Вот знаешь что я почувствовал в тот день, в ту минуту, когда увидел, как тебя пинают те мрази? Ничего! Практически ничего. Ни жалости, ни страха, ни злости – ничего такого в тот момент внутри меня не было. Жалость, злость пришли уже после, когда ты смывал юшку с рожи в школьном туалете, а я стоял рядом и слушал, как ты хлюпаешь расквашенным носом. Когда все уже закончилось, но не когда происходило. Думаешь, я горел желанием за тебя заступаться? Вовсе нет. Они же, те парни, были старше и тебя, и меня. И сколько их там на площадке было, сколько над тобой издевались – трое, четверо?.. В любом случае, достаточно, чтобы навешать люлей и мне за компанию.

– Но ты все равно мне помог. Ты не испугался.

– Помог, но не потому, что хотел помочь. Я не супергерой, не дядя Степа из стишка и никогда им не был: ни тогда, ни сейчас… Единственное чувство, которое я испытывал в тот момент, видя, как тебя бьют, как унижают несчастного жирдяя из параллельного класса, было… чувством долга. Я не хотел встревать, мне не нужны были неприятности, но я смотрел – и понимал, что должен что-то сделать. Что иначе просто нельзя…

– Понятно.

– И сейчас, старик, все то же самое. Такая же ситуация. – Он открыл дверцу, впуская в салон шум усилившегося ливня, и выглянул наружу. Окна четвертого этажа все еще горели, и сквозь стену воды ему почудились два женских силуэта. – Сейчас не имеет значения, чего ты или я хотим, о чем думаем, что ощущаем. Важно только то, что необходимо сделать. Поэтому ты отвезешь Павлика к бабушке с дедушкой, а потом вернешься сюда, мне на помощь. А я поднимусь к Ирине Корост и ее мамаше, чтобы сказать пару ласковых.