Рыча и брызгая слюнями, волки встали на задние лапы  и с угрожающим видом двинулись на Жаннет. Интересно, где их научили ходить на двух ногах - в цирке шапито?

Их демарш заставил девушку очнуться. Промедление смерти подобно, подумала она, отступила, схватилась за дверь и захлопнула со всей, имевшейся в руках, силой.

Стены подземелья сотряслись, картины с портретами Жиля и Жанны сорвались с места. Попрыгав на нижних рамах с угла на угол, картины упали лицами на пол и рассыпались на мелкие осколки. На стекле, что ли, были нарисованы? Ах, нет времени разбираться, оставим до следующего раза. Если представится...

Жаннет решилась бежать. Неважно, на каком транспорте, хоть босиком, главное – отсюда. Подальше. И побыстрее. Она повернулась и... опять замерла. На нее двигались толпа трупов, которых она только что неосмотрительно оживила: Капоне, Салтычиха, Прелати, Батори, Холмс. Взявшись за руки,  они шли, развернувшись в римское каре, отрезав девушке путь к отступлению, вернее – к бегству.

Шагнув инстинктивно назад, она уперлась в стену. Пошарила руками, надеясь нащупать дверь в будуар. Выбирая из двух зол, Жаннет предпочла бы оказаться в компании волков, чем вампиров. Может, Жиль по старой памяти сжалился бы, не стал ее прежде времени умертвлять. Жанне еще наследника ему рожать, забыл разве?..

Надежда, мелькнув, тут же испарилась: дверь исчезла. Бесследно. Что делать?!

Морды приближались, воя, клацая своими и вставными зубами. Чтобы их не видеть, Жаннет зажмурилась. Вжалась в стену, даже не почувствовав ее сырого холода. С каждым шагом нелюдей в душу глубже проникала тоскливая безысходность.

Жаннет вдруг отчетливо осознала – это конец.

- По-мо-ги-те! – закричала отчаянно, истерично, изо всех сил. Заранее зная, что зря. Но на всякий случай.

- Помогу! – крикнули ей в ответ. Откуда-то сзади каре.

Распахнув глаза, Жаннет посмотрела вперед - за головы наступавших. В суматохе она не заметила, что в цепочке отсутствовало одно звено - Каддафи. Теперь он стоял в центре гостиной, жестами показывая готовность посодействовать. Ожидал только ее сигнала.

Об искренности намерений полковника размышлять – только время тратить. Которого не имелось лишней доли секунды. Вопрос жизни и смерти стоял ребром: или Каддафи или никто, или сейчас отсюда или навеки здесь. Перспектива до скончания веков остаться в загробном царстве, не испытав счастья материнства, не повидав внуков, не написав мемуаров Жаннет не привлекала.

Она кивнула. Тотчас рядом из воздуха вырос Абдулла, снаряженный к пересечению пустыни: с уздечкой в зубах и седлом между горбов. Седло - по бедуинскому обычаю - без стремян.