Пахло псиной и вянущим лесом.

Сворачивая на вертлявые проселочные дороги, Кержин постепенно удалялся от запруженного тракта.

Под обугленным остовом смолокурен отобедал лепешками на юраге.

Мысли занимал Краакен. Чертовщины было в избытке: кровосос, юродивый старик, умудрившийся бредовой болтовней внушить тревогу, чухонская деревня… Пресловутым кладом могли оказаться раскольничьи или масонские книги, беспоповщинские свитки. А что для Адама Кержина сокровище? Сны без кошмаров и мертвый убийца Уваровой.

«И Господь говорит: сделаю тебя кровью, и кровь будет преследовать тебя…»

Он спешился на берегу Вуоксы, приладил к поясу керосинку. Привязал рысака. Тут было пруд пруди березок, хилых, вскормленных болотами. Осинки накренились веточками к рыжей взвеси. Куда ни глянь, коварная топь, берлоги болотниц, замаскированные водомоины. На горизонте – песчаные гряды, вздыбившиеся корабельными соснами. Жабы квакают заунывно…

Кержин брел по пружинящему мху, сучковатой палкой щупая тропку. Налегке, будто сбегал от мира в бескрайнюю пустошь. Пару раз едва не искупался, оскользнувшись.

Деревня показалась из-за всхолмья. Два десятка домишек, сгрудившихся у реки. И действительно огородились – болотами и кочками. Случайно не набредешь.

– Краакен, – промолвил следователь, и лягушки вторили ему: краа, крааа.

Похолодало, ошпарило дымкой. Туман заклубился вихрами. Тучи пожрали солнце. И без того мрачная деревня стала поистине зловещей. Пейзаж, словно сошедший со страниц романов Анны Радклиф. Вместо руин аббатства – грозная масса каменного амбара в устье.

Прилив шипел и рокотал, лакал пробоины стоящих на стапелях суденышек.

Кержин спустился к центральной улице. Утлые срубы сгнили, бревна разварились. Избы осели, от подоконников до земли – меньше аршина. Из щелей в ветхом тесе топорщился бурьян. Крыши зазеленели сорными травами.

Кержин почувствовал каждой порой: он не один, во тьме за ставнями кто-то есть.

– Выкуси, вымя…

Он достал револьвер, зажег керосинку. Взобрался на порог калечной избы. Застонали некрашеные полы. Фонарь с усилием отталкивал мрак. Воняло тиной. Стены потускнели от желтого налета. Половицы раздались, образуя зазубренные капканы. Покоробленное меблишко – стол да шкаф – поросло бородатым илом.

В полу зияла скважина. По законам Радклиф, там должен быть склеп…

Кержин посветил фонарем. Непроизвольно отпрянул. Ожидания оправдались. В неглубоком подполе лежали человеческие кости. Череп закатился под доски, лишь белел фрагмент затылка. Грудную клетку пронзал кол, свежая влажная кора. Пригвоздил скелет к дну ямы…