– Офицер Данн умер от рук того самого человека, который убил ваших друзей. Теперь я могу это доказать. – Повисло молчание. – Только тех детей уже не вернуть, – тихо продолжал Клэй. – Может быть, теперь они упокоятся в мире.

Полицейский посмотрел на огонь и несколько минут молчал.

– Все эти годы вы, ребята, помнили о пиццерии «У Фредди» как о чем-то хорошем. А теперь пришло время оставить это в прошлом. – Клэй говорил сурово, но его приказной тон странным образом обнадеживал. – Я прослежу, чтобы офицера Данна похоронили, как полагается. – Он опять помолчал, словно то, что он собирался сказать, требовало недюжинного мужества.

– И ваших друзей тоже, – проговорил он нахмурившись. – У меня есть нужные связи, так что все будет сделано тихо. Меньше всего мне хочется тревожить или оскорбить это место. Эти дети должны покоиться в мире.

На следующее утро все разъехались. Марла предложила подвезти Ламара и Джессику до автобусной остановки, и все распрощались, заключая друг друга в объятия и обещая писать письма. Интересно, думала Чарли, неужели кто-то из них действительно сдержит обещание? Наверное, Марла действительно будет присылать весточки. Наконец они отъехали от дома Берков.

– Так, мой автобус еще не скоро, – сказал Джон, глядя, как машина Марлы исчезает за поворотом.

– Я не против еще несколько часов побыть в Харрикейне, – ответила Чарли и удивилась, поняв, что сказала правду.

Джон одарил ее быстрой, почти нервной улыбкой и сказал:

– Вот и хорошо.

– Поехали отсюда. Поедем куда-нибудь, все равно куда.

На этот раз они остались в машине одни, и Джон искоса посмотрел на Чарли.

– Итак, – проговорил он, – мы будем видеться после всего этого? – Он пытался говорить небрежно, как будто все случившееся – пустяк, но получалось плохо. Чарли смотрела вперед.

– Возможно, – ответила он. Она не могла смотреть на Джона. Девушка знала, что он ждет другого ответа, но не могла дать ему того, чего он хотел. И чем же она может объяснить отказ? «Дело не в тебе, просто на нас обоих лежит тяжкий груз, и когда ты рядом, я никак не могу о нем забыть».

Но Чарли чувствовала какой-то изъян в этих рассуждениях, словно повторяла заученный текст или просто зачитывала по бумажке. Это похоже на старую рану: ты инстинктивно вздрагиваешь, прежде чем к ней прикоснуться, а потом вспоминаешь, что рана давно зажила. В конце концов девушка покосилась на сидевшего рядом Джона. Он смотрел в окно, и на его скуле проступил и шевелился желвак.

– Мне нужно кое-куда заехать, – сказала Чарли и развернула машину. Она еще никогда там не была, но теперь ни о чем другом не могла думать. Тетя Джен никогда не предлагала туда съездить, а Чарли никогда не просила. Впрочем, она знала, где это, и теперь решительно поехала к цели. «Мне нужно увидеть».