Триста улыбнулась в ответ, догадываясь, что и сама улыбается очень похоже.

— У нас есть кое-какая проблема, — говорил Пирс. — Если вы и юная… Триста останетесь в Элчестере, скорее всего, вас будут преследовать газетчики. Любопытные люди, глупые вопросы — вы знаете, как это неприятно.

— Да уж, вам будет сложно объяснить, как у вас за сутки выросла еще одна дочь, — с напускным сочувствием заметила Вайолет. — А если заявить, что одна была проектом?

— Мисс Пэриш, вы понимаете, как устроен мозг людей, и такого рода скандал…

— О, я понимаю, о чем вы беспокоитесь, мистер Кресчент, — произнесла Вайолет с ухмылкой.

— Наша семья в долгу у вас, — продолжил Пирс. — И мы хотим предоставить юной Тристе самые лучшие возможности. Есть отличные школы…

— Интернаты? — спросила Триста. От нее явно хотели избавиться, отправив подальше. Инстинктивно она придвинулась к Вайолет. Та взяла девочку за руку.

— Никаких интернатов, — ответила Вайолет. — Ей нужен дом, люди, которые понимают, кто она и что она.

Чета Кресчентов обменялась потрясенными взглядами. Они принялись неловко извиняться, пытаясь объяснить, но не объясняя. «Конечно, мы бы с удовольствием взяли Тристу… но… но… но…»

— Почему? — спросила Пен. — Почему она не может отправиться домой вместе с нами?

— Потому что она поедет со мной, — ответила Вайолет.

Последовал новый виток разговоров. Пирс поможет. Юристы, удочерение, прошлое девочки… Может быть, Триста — осиротевшая дочь одного из друзей Себастиана? Если Вайолет нужна работа в Лондоне, Пирс предоставит рекомендации, контакты, не исключено, что и место. Не прислушиваясь к разговорам, Триста могла думать только о сильной, крупной, покрытой пятнами никотина ладони, державшей ее руку.

— И… если мы можем помочь деньгами… — предложил Пирс.

«Нет» Тристы прозвучало одновременно с «да» Вайолет. Триста взглянула на Вайолет и тоже сказала «да».

— Что ж, надо дать вам обеим отдохнуть. — Селеста встала со стула. Ее суетливые пальцы привычно поправили одежду Трисс, подтянули теплый шарф, прижали к себе…

Вдруг Трисс слегка отстранилась от матери.

— Мама, — застенчиво спросила она, — можно… можно мне поговорить с Тристой наедине? В саду?

Они шли рядом, время от времени бросая друг на друга несмелый взгляд. Что-то заставило их взяться за руки, когда они вышли из здания, и теперь они ощущали неловкость. Триста чувствовала, что Трисс пытается отодвинуться, и рефлекторно сжимала пальцы крепче. Но иногда Триста, сознавая нелепость ситуации, порывалась уйти, и тогда Трисс упрямо цеплялась за нее.

— Спасибо, что спасла меня, — наконец сказала Трисс.