Это было древнее наказание.

Подползли Кайли и Элисса. Мать показала им зубы. Присела над мужчиной и пометила его своей мочой. Затем замахнулась на девчонок.

- Мое, - произнесла она. - Мое, мое, мое...

77

Стая Предводителя сейчас насчитывала более ста охотников. Когда они двигались сквозь ночь, разоряя один район за другим, выгоняя жертв из укрытий, никто не осмеливался встать у них на пути. Они бежали по улицам и переулкам, разгоняя других охотников и убивая их, если те не обращались в бегство. Стратегия Предводителя была простой: хватай все, что стоит взять, режь животных, отбившихся от стада, сжигай дома, уничтожай все на своем пути, применяя тактику выжженной земли.

Конечно же, они сталкивались с другими охотничьими стаями, убивали их или брали в плен. Всегда перемещались, всегда захватывали новые территории, оставляя след из выпотрошенных трупов, мертвых животных и пылающих домов. Вскоре стая Предводителя включала себя не только детей, но и взрослых, десятки взрослых. Они размахивали топорами и пиками, копьями и ножами, молотками и бейсбольными битами с гвоздями на конце.

Женщин насиловали, с мужчин сдирали кожу. Стариков использовали для развлечений. Маленьких детей, бесполезных для стаи, бросали в костер, ибо все знали, что для успешной охоты необходимо принести жертву.

И так продолжалось бесконечно.

Они были непреодолимой, беспощадной силой.

Затем в южном конце Провиденс-стрит они были встречены другой стаей. Такой же решительной. Такой же жестокой. Такой же непримиримой к чужакам. Единственным отличием было то, что эта группа вела с собой собак. Казалось, у них были сотни лающих, тявкающих, воющих собак. Твари обезумели от запаха агрессии и от густого, дразнящего аромата крови в воздухе.

 Битва началась.

Воодушевленные жаждой крови, истерической яростью и звериной свирепостью, две противоборствующие армии дикарей - все в боевой раскраске, одни голые, другие одетые в лохмотья и свежесодранные шкуры, многие потрясали тотемами смерти из человеческих скальпов, голов и различных частей тел - с воем бросились друг на друга. Для случайного наблюдателя это было проявлением тотального безумия, не встречавшимся со времен завоевания варварами Европы. Но для участников побоища, это был своего рода кровавый ритуал, направленный на защиту территории, ради которого жили все племена.

Предводитель шел впереди, прорубая и прорезая себе путь сквозь ряды неприятеля. Тела пронзались копьями, тесаками и мачете. Кости трещали, головы разбивались, конечности отсекались, а выпотрошенные тела падали на улицы. Первые пять минут царила настоящая бойня, стаи истребляли друг друга, перерезали друг другу горло, рубили упавших.