Собравшись с силами, Мейси резко дернула, и глазное яблоко оказалось у нее в руке, все еще пульсирующее жизнью.
К тому времени девчонка превратилась в рыдающую и трепещущую груду плоти, охваченную агонией, и едва пребывающую в сознании. Мейси ударила ее еще несколько раз. И тут в руку ей что-то сунули.
Нож.
В тот момент сознательно мыслить она уже не могла. Мейси взяла нож, и то, что она сделала им, было сделано из чистого рефлекса, совершенно инстинктивно. Она схватила девчонку за волосы, дернула ей голову назад и полоснула ножом по горлу. На лицо и грудь ей брызнула кровь. Она полосовала девчонку еще и еще, пока не стало казаться, будто их обеих макнули в красные чернила.
Девчонка немного сопротивлялась, затем упала Мейси на колени.
От зрелища и от запаха свежей крови члены клана пришли в неистовство. Это было видно по их глазам. Они хотели намазаться кровью, плескаться в ней, раскрасить ею стены своего логова.
Она была нектаром.
Соком жизни.
Жидкостью великого таинства.
Они кричали и прыгали вокруг, колотили друг друга, катались по полу, совокуплялись, плевались и царапались. Это переходило от одного к другому, будто замыкалась некая жуткая цепь.
Мейси это тоже не обошло стороной.
Сердце у нее бешено колотилось, тело было мокрым от крови и сладко пахнущего пота. Она чувствовала жар между ног, в животе, а особенно в голове, будто всепоглощающий огненный смерч.