Стив улыбнулся ей. Он ничего не сказал, но она поняла.
Она опустилась на колени рядом с ним перед ребенком. Ее лицо выражало восторг.
Через несколько минут девочка достала из маленькой сумочки мертвую ящерицу. Она осторожно взяла ее за хвост и бросила в круглый аквариум перед ребенком. На долю секунды вспыхнула яркая вспышка, и ящерица растворилась в пузырящейся жидкости внутри чаши.
Стив погладил девушку по голове, и она улыбнулась, гордясь собой.
Они сидели молча, глядя на ребенка.
Одна из свечей догорела до конца и после нескольких последних вздохов жизни, нескольких последних вспышек огня, погасла.
Они сидели молча, глядя на ребенка.
Одна за другой погасли свечи, окружавшие скамьи и алтарь. Когда последняя из них, наконец, потухла, дети на скамейках встали и молча, гуськом, пошли в темноту. Девушка тоже встала, отодвинулась от Стива и направилась туда, откуда пришла. Джимми, Билл и Шон подошли к алтарю, где все еще стоял на коленях Стив. Они на мгновение наклонились, а затем встали все вместе.
Они накрыли ящик ребенка черной тканью.
Возвращаясь по лабиринту склада к выходу, Стив удивлялся, как он вообще мог бояться здания. Теперь здесь было уютнее, чем дома, и даже маленький Шон шел по дороге без света. Все настроение этого места изменилось.
И все из-за ребенка.
Как всегда, яркий дневной свет резал глаза, когда они выходили из склада. Остальные дети уже ушли, направляясь домой, и их нигде не было видно. Стив прищурился от яркого солнечного света, стараясь сдержать слезы.
— Который час? — спросил он.
Билл улыбнулся. — После обеда и перед ужином.
Стив нахмурился. — У кого-нибудь есть часы?
— Около трех, — сказал Джимми.
Они пошли дальше. Билл поднял палку и бросил ее в кусты. Над головой, в ясном голубом небе, опережая на несколько секунд звук, проплыл самолет, оставляя за собой в воздухе белоснежный след.
— Он кажется таким одиноким, — сказал Шон.
Стив посмотрел на него. — Что?
— Он кажется таким одиноким. Неужели ты этого не чувствуешь? Я имею в виду, что Он делает, когда нас там нет? Он совсем один.