Пег взяла обезьянку на плечо, и мы пошли по проходу, а улыбающийся индус следовал за нами.

— Не забывай…

Пег улыбнулась, и обезьяна сделала этот нелепый жест. Я стоял на тротуаре и смеялся.

— Хорошо, Пегги.

— Он замечательный. Я собираюсь взять его на вечеринку.

— К Леонарду Меррилу?

— А почему бы и нет?

— Ну, я признаю, что он лучше обычных гостей Леонарда, но не думаешь ли ты, что оно того не стоит?

Мы пошли по улице. Обезьяна молча вцепилась в Пег, не сводя глаз с ее лица.

— Разве этот магазин не странное место?

— Я тоже так думаю, — ответил я. — Очень странное.

— А этот Марду… у него такой вид.

— Как и это место. Фу!

— О, не говори так. Честное слово, держу пари, он замечательный человек. Как он обращался с этими животными. Как какой-нибудь старый жрец-брамин или что-то в этом роде. Разве индусы не верят, что у животных человеческие души? Реинкарнация, не так ли?

— Не знаю, я не люблю цветы. Поторопимся и возьмем на ужин твоего замечательного бабуина.

То, что сказала Пег, заставило меня задуматься. Это было странное место, и индус был необычным человеком. Я решил вернуться туда и задать несколько вопросов. Иногда за такими вещами стоит какая-то история; не помешало бы узнать ее. Если Марду был отступником, святотатцем, который собирал священных животных и продавал их тем, кто, как он думал, ментально совпадал с духом зверя… О, черт с ним. Но он отвел Пег от щенка и почти загипнотизировал ее, заставив купить обезьянку. Интересно, что бы он выбрал для меня? Я надеялся, что это будет жареная курица. Я был голоден.

— Вот мы и пришли. Пег, быстро наверх, или я засуну Ханумана между двумя ломтями ржаного хлеба и слопаю прямо на ступеньках.

— Гадость! — Пег повернулась ко мне. — Спасибо, что купил мне обезьяну, поросенок.

Она обняла меня и приблизила лицо так близко, что я замер на краю вечности, когда мы целовались. Иногда Пег бывала очень милой, такой милой и славной, что я забывал, как она красит ногти красным лаком. Прямо сейчас она превратила мое сердце в желе, а потом я отстранился и увидел обезьянку, которая смотрела на меня блестящими маленькими глазками, вцепившись в Пег, и поворачивая ее лицо к себе.

— Смотри-ка, кто ревнует, — хихикнула Пег. — У тебя появился новый соперник.