— Значит, он смотрит на тебя, — сказал я. — Значит, ты сразу решил, что он сошел с ума. Этот блеск в его глазах мог означать несварение желудка.

Я мысленно пнул себя, но сильно.

— Значит, с ним три мулата в качестве телохранителей. Что это значит? Пусть он хоть гуляет по улице с оркестром Кэба Кэллоуэя, и все равно это не должно было так расстраивать тебя.

О, это были отличные доводы, чтобы успокоить себя, когда я снова вышел на улицу. Но я не вернулся назад, а пошел постричься. Откинувшись на спинку стула в парикмахерской Тони, я вспомнил, что должен сочетать приятное с полезным. В конце концов, сегодня в гонке участвовал сам шериф, и я должен прощупать пульс публики — посмотреть, как это повлияет на выборы. Поэтому после нескольких замечаний о погоде, Европе и нынешнем положении в бейсболе я направил мысли парикмахера Тони в политику.

— Что вы думаете о выборах? — начал я.

— Довольно жаркие, а? — рискнул спросить Тони.

— Верно. Особенно насчет поста шерифа. Как ребята отнесутся к тому, что шериф выйдет сегодня и скажет, что снова будет баллотироваться?

— Почему бы нет, — сказал Тони. — Шериф, с ним будет проще. Он хороший человек, шериф.

— Вы правда так думаете? — я хотел спросить о шансах Джо Адамса, но глаза Тони заблестели.

— Знаете, есть одна забавная штука. Каждый день я брею шерифа прямо здесь, в этом кресле.

— Вот как?

— Ага. А сегодня я брил двух шерифов.

— Двух?

— Точно. Сначала настоящего шерифа, он пришел побриться. Потом, сразу после этого, я побрил этого парня Вандо, который выступит против него.

— Вандо? — я прикинулся дурачком. — Как вы думаете, Тони, у него есть шансы победить?

Тони рассмеялся.

— Нет — он из тех, кого называют сумасшедшими. Еще бы, — усмехнулся он. — Чокнутый парень. Вы же в курсе, что он делает?

— Что?

— Он спросил меня… спросил прямо здесь, клянусь богом, был ли здесь сегодня шериф? Я отвечаю: конечно. Потом он сказал, что хочет купить кружку для бритья шерифа.

— Продолжайте, — сказал я запененным ртом.