Девушка колебалась. Потом сказала:

— Чипса заговорила. Сразу, как начался дождь. Она такие вещи говорит… ты не представляешь. Жуть.

«Ты ведь мне врёшь», — подумал Юра. Нет, попугай, возможно, и правда прекратил играть в молчанку, Юрий слышал его крики по ту сторону трубки. За наигранной живостью супруги скрывалось что-то ещё. Настоящая причина, по которой она ему позвонила. Она поняла, что верному псу хорошо на улице, и снова захотела видеть его возле себя. Захотела, чтобы он лежал у неё в ногах и поднимал уши, стараясь не пропустить ни слова.

Они шли теперь через лес, пригибаясь, пробирались под мокрыми метёлками ветвей. Крупные капли ударяли по листве, как ладонь о ладонь. Впереди между чёрных стволов показались людские силуэты. Справа неожиданно замелькало озеро. Темнота его казалась почти неестественной.

— Мне некогда, — сказал Юра в трубку. — Все операторы заняты, и так далее и тому подобное. Возьми ручку и бумагу и записывай, что излагает эта птаха. Или спроси у Петра внизу диктофон. Я, возможно, задержусь до вечера.

Детектив возмущённо покашлял в кулак. «Если можно, потише, — пробормотал он, — уже совсем близко». Сошли с дорожки, прокрались вдоль здоровенной поваленной сосны, укрылись за ней, там, где начиналась крона. Хвоя забивалась в обувь, доставляя дискомфорт. Пахло грибами, но не хорошими, а такими, от которых сначала ловишь красочные галлюцинации, а потом медленно умираешь в постели, исходя кровавым потом и испражняясь под себя.

Люди там, впереди, их не замечали. Они не замечали даже друг друга, каждый, казалось, забрался в собственный спичечный коробок, а кто-то прошёл и задвинул эти коробки. Человек с рыжей головой, Тимофей Егорович, был спичкой, которая их всех подожжёт. Он сидел на ветке раскидистого, могучего дуба, что собственными плечами расчистил себе для жизни достаточно места среди щуплых берёз и елей на тонких, как у одуванчиков, стволах. Расстёгнутая рубаха приоткрывала белесую грудь. Видимо, ему было жарко. Он уже горел изнутри; Юре подумалось, что глаза, широко сидящие на аморфном лице, смотрят вниз без страха. На шею накинута петля, привязанная к этой же ветке.

— Он и в самом деле собирается это сделать? — прошептал учитель одними губами, прикрыв телефон ладонью. — Никто его не остановит?

— Похоже на то, — сказал детектив. Он разглядывал людей под деревом, и Хорь понял, кого он ищет. Человека с отражением как у снеговика, что каким-то чудом дотянул до конца апреля.

В трубке тем временем будто разбилось стекло. Алёна рыдала. Всхлипывания удивительным образом составляли с льющейся с неба водой единую музыкальную палитру.