Думаю, Юра тоже что-то знает. Может, даже больше, чем я. Нужно было его расспросить, но он только кричал и совсем не желал меня слушать. Он будто вывернул себя наизнанку.

Из горла старухи вырвался смешок.

— Твой муж уже научился плавать. Скоро увидит воду и захочет нырнуть. Ты тоже, милая. Ты тоже.

Алёна улыбнулась.

— Я люблю плавать. В детстве, помню, папе приходилось меня силком тащить из воды, но, даже оказавшись на берегу, я подходила к ней так близко, что волны доставали до пальцев ног. Строила из мокрого песка замки.

— Это великая глотка, — голос стал едва слышен; он выходил словно через ноздри. Алёна склонилась над постелью. Она чувствовала запах смерти, но не испытывала рвотных позывов. Просто приняла его к сведению. — Великая глотка всему причиной. Я жила здесь всю жизнь, я знаю…

— Вы бредите, — с почти дочерней нежностью сказала Алёна.

— Мой разум ясен, — лицо индианки исказила гримаса. — Это дар великой глотки за то, что я не пыталась уехать. Что я делала вид, что всё нормально. Это жестокое, гнилое создание… но и безразличное тоже. Посмотри на него. Отвратительно, правда? Вокруг нас много отвратительного, но любое живое существо, не спрашивая у нас о нашем к нему отношении, хочет жить. Оно такое же. Ему нет места в нашем мире, не было и тысячи лет назад, но оно жило тогда, живёт и сейчас. Я знаю, о чём говорю. В болотах находили идолы…

— Этому… монстру здесь поклоняются?

Сухой смех звучал как кашель.

— Поклоняйся — не поклоняйся, оно найдёт тебе применение. Наши сыновья и дочери… те, кто родился здесь и вырос… некоторые предпочитают служить ему. Как трутни королеве. Приносят пищу, а иногда сами служат пищей, но всегда с радостью. Самых верных оно делает своими солдатами. А остальные просто живут, стараясь поменьше поднимать голову. Я была такой же, — она причмокнула губами, — но знаешь, милочка, мой Васька всё изменил. Он отступник, он захотел попрощаться с великой глоткой, забыть про неё, и погляди, что с ним стало. Что-то выело его изнутри. Звучит страшно, но на деле — ещё страшнее. Тогда я впервые обратилась по имени к этому чудовищу, я сказала: «Великая глотка, пожалуйста, верни мне моего сыночка, я стану самой верной твоей слугой». Но видно, мало во мне веры, мало преклонения. А я ведь старалась… посмотри, скажешь, что нет? О, как я старалась! Когда я тебе в первый раз помогла, я поняла, что всё зазря, что сынок никогда не станет прежним, а я никогда не стану такой, как они. Как актёры в спектакле падших душ. Таким и Васька был. Тогда я поняла, что ты будешь приходить снова и снова, до тех пор, пока не отнимешь крохи доверия, которые я успела заслужить.