Однако она меня скоро привела в чувство.

«Не бойтесь! — сказала она; и чудно это было, как хозяйка дома говорит такие слова разбойнику. — Я видела вас в окно из спальни, когда вы прятались вон там под деревьями, и потому сошла сюда вниз и услыхала, что вы здесь под окном. Если бы вы подождали, я бы вам отворила, но вы уже сами успели справиться».

В руке у меня еще был длинный складной ножик, которым я отпирал задвижку. Я был небрит и грязен после долгого скитанья по дорогам. Вообще вряд ли бы многим пришла охота встретиться со мною с глазу на глаз, хотя бы и средь бела дня. А эта женщина смотрела на меня так приветливо, точно я был ее любовник, пришедший на условное свидание. Взяв меня за рукав, она потянула меня в глубь комнаты.

«Что это значит, барыня? Вы со мной не больно шутите, — сказал я самым грубым голосом, — а мне его не занимать. — Если вы надо мной какую-нибудь шутку сыграть хотите, так вам первой худо будет», — добавил я, показывая нож.

«Шутить над вами я не стану. Напротив, я ваш друг и хочу вам помочь».

«Извините, барыня. Поверить вам для меня трудновато. С чего бы это вдруг вы захотели мне помогать?»

«У меня есть на то свои причины, — сказала она. И потом вдруг, засверкав своими черными глазами, — потому, — говорит, — что я его ненавижу, ненавижу! Да, ненавижу! Теперь понял?»

Вспомнилось мне, что в гостинице хозяин рассказывал, и я понял. Взглянул я в лицо их светлости и увидал, что поверить им можно. Хотелось барыне отплатить своему мужу; хотелось по самому больному месту ударить, — значит, по карману. Так хотелось ей отомстить, что не стыдно было ей даже настолько унизиться и со мной в компанию войти, лишь бы только свое желанье-то исполнить. Были и у меня неприятели, и я тоже кое-кого ненавидел, но, кажись, даже и не понимал, какова бывает настоящая ненависть, пока не увидал лицо этой барыни, освещенное восковой свечечкой.

«Теперь вы мне поверите?» — спросила она, снова ласково трогая меня за рукав.

«Точно так, ваша светлость!»

«Вы меня разве знаете?»

«Могу догадаться, кто вы есть».

«Да, о моей несчастной жизни уж, кажется, по всему графству идут разговоры. Только его одного это нисколько не заботит. На всем свете его заботит только одна вещь, и ее вы сегодня получите от него. Есть с вами мешок?»

«Нет, ваша светлость».

«Затворите ставни. Тогда никто не увидит света. Теперь вы в полной безопасности. Все слуги спят в другом флигеле. Я могу показать вам, где лежат самые драгоценные вещи. Всего вам не унести, а потому надо выбирать самое лучшее».

Комната, где я оказался, была длинная и низкая; по паркетному полу были разостланы ковры и шкуры. В разных местах стояли маленькие ящики, а по стенам висели копья, мечи и разные такие штуки, которые в музеях складывают. Были еще разные чудные одежды, привезенные из диких стран, и среди них леди нашла большой кожаный мешок.