Он ожидал, что всем будет заправлять Иорам Стуртевант, но его положение в общине, судя по всему, имело скорее социальное нежели теологическое значение. Когда служба все-таки началась, во главе общины встал и попросил о тишине не он и не Порот, хозяин фермы, а довольно пожилой мужчина, которого Фрайерс никогда раньше не видел. Он взял в руки потрепанную Библию в черной обложке и призвал собравшихся помолиться вместе с ним за сестру Лизу Вердок – ни она, ни ее семья не приехали этим утром из-за случившегося с женщиной несчастья. Все опустили глаза, и мужчина начал молитву длинной цитатой из Иеремии: «Господи, сила моя и крепость моя и прибежище мое в день скорби…» Библию он держал открытой перед собой, но ни разу на нее не взглянул – как будто она нужна была лишь для того, чтобы подтвердить истинность его слов.

После молитвы мужчина отступил и церемонно передал книгу молодому человеку, который занял его место. Все утро вперед выступали все новые люди, как мужчины, так и женщины, и каждый держал Библию, обращаясь к собравшимся. Фрайерс начал догадываться, что действо, которое поначалу казалось несогласованным, на деле подчиняется строгим правилам. Люди, судя по всему, знали, когда придет их очередь говорить. В редких случаях, когда вперед одновременно выступали двое членов Братства, один отступал и ждал, как будто внутри Братства была какая-то скрытая иерархия. При мысли об этих потаенных правилах, которые ему никогда не разгадать, Фрайерсу стало не по себе. Он в который раз пожалел о том, что оказался в таком положении и наблюдает за общественным действом из дома. Он чувствовал себя ребенком, который тайком подглядывает за вечеринкой взрослых. Или, в лучшем случае, туристом, который следит за каким-то обрядом аборигенов.

К собравшимся обратилась уже почти дюжина людей, в основном мужчин; Братство молилось о дожде, и гибели идолопоклонников, – еще раз вспомнили Лизу Вердок, затем наступила тишина, которую никто не спешил нарушить, и наконец вперед выступил Сарр Порот. Со своего места у окна Фрайерс видел, как он оглядел толпу и улыбнулся Деборе. Та выглядела измученной и обессиленной, две женщины поддерживали ее под руки, а со стороны за ней пристально наблюдала миссис Порот. Дебора не улыбнулась в ответ.

Раскрыв Библию, Сарр заговорил. Фрайерс подался к окну, чтобы лучше слышать.

– «И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди…»