Идя по лесу, Старик обдумывал смерть Фрайерса и решил: сегодня произойдет то, что должно было случиться три дня назад: утопление. Его ясное видение фермерши в ванне было разрушено, случай спас Фрайерса от Дхола, но теперь силы, что управляют вселенной, даровали ему возможность прикончить человека собственноручно. Теперь, когда молодой человек находится в бесчувственном состоянии, это будет просто. В воображении Старика все видится так ясно, будто он уже совершил задуманное: вот он переворачивает Фрайерса на живот и связывает ему запястья, потом хватает тело за лодыжки, тащит к ручью и сует головой в бурлящую воду. Спящий содрогается, его руки изгибаются и натягивают кожу в бездумной, напрасной попытке освободиться. Тело дергается и бьется, и Старик наваливается на него всем своим весом. Один, два, три раза лицо Фрайерса поднимается над поверхностью, по нему струится вода, молодой человек крутит головой и брыкается. Но Старик держит его железной хваткой, и наслаждение, которое он испытывает от последних мгновений человеческой жизни, зашифрованных в конвульсивных содроганиях плоти, удесятеряет его силы. Еще минутка, надо убедиться, что дыхание прекратилось…

В действительности все будет еще лучше. Предусмотрительно убрав вставные зубы в карман, Старик ловко перескакивает с камня на камень и перебирается на другой берег.

Нужно всего несколько секунд, чтобы перевернуть молодого человека, снять с его запястья дешевые часы – их он тоже убирает в карман, на память, – и связать ему руки. Видение воплощается в реальность. Старик торопливо тащит вялое тело к ручью и еще раз оглядывает дом и двор, желая убедиться, что никто не станет свидетелем его деяния, и тут его взгляд останавливается на коптильне и подвешенном внутри вниз головой бледном теле, которое ясно видно сквозь распахнутую дверь в последних лучах солнца.

Глупец! Старик бросает Фрайерса, ругаясь так, будто во всем виноват сам фермер. Никто не должен найти труп. Если оставить его так, всякий, кто заглянет на ферму в поисках Поротов, отыщет его в считаные минуты. Лучше спрятать тело подальше в лесу, где оно точно останется незамеченным до ночи.

Забыв на время о Фрайерсе, Старик бежит к коптильне. В крошечном деревянном строении уже стоит вонь плоти, умершей больше недели назад. Запах не кажется Старику неприятным. Он заходит внутрь, отмахивается от тучи мух и оказывается лицом к перевернутому лицу с бренными останками фермерши. Ее глаза, оказавшиеся на одном уровне с его собственными, высохли как старые яблоки. Старик окидывает взглядом безвольные руки, пальцы, висящие на уровне его пояса, и черную рваную дыру в горле, которая распахнулась еще шире под тяжестью головы и теперь зияет как второй рот.