Она не жила за мой счет. Тут я готов развеять любые подозрения. Она не была ламией или суккубом. То, что со мной произошло, мое грехопадение из обычной жизни, если можно так выразиться, было делом исключительно моих рук. Она не околдовывала меня; это лишь романтическая ложь для оправдания изнасилования. Жаклин была морем; и я должен был в ней плавать. Имеют ли мои слова хоть какой-то смысл? Я всю жизнь провел на берегу, в твердом мире закона, и я так устал от него. Она же была водой; бескрайним морем в отдельном теле, потопом в маленькой комнате, и я с удовольствием утону в ней, если Жаклин даст мне такой шанс. Но это мое решение. Поймите. Только мое. Это я решил сегодня ночью войти в комнату и быть с ней в последний раз. Это решение моей свободной воли.

И какой мужчина поступил бы иначе на моем месте? Она была (и есть) совершенна.

После демонстрации ее силы я целый месяц прожил в настоящей эйфории. Она показала мне способы любви, находящиеся за пределами возможностей любого существа на Земле. Но и когда я был не с ней, греза не заканчивалась: кажется, она полностью изменила мой мир.

А потом Жаклин меня бросила.