Жизнь слишком длинна, если сидишь под замком и отсчитываешь ее секундами. Этот урок Барберио выучил за какие-то пару месяцев. Жизнь длинна, монотонна и изнурительна, и если потеряешь бдительность, то скоро начнешь думать, что лучше бы умер, чем прозябал в этой вонючей дыре. Лучше б ночью повесился на собственном ремне, чем еще сутки бороться со скукой – целых восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд.

И он поставил на карту все.

Для начала купил пистолет на тюремном черном рынке. Отдал за него все, что имел, и наделал долгов, которые, если он хотел остаться в живых, еще предстояло вернуть на свободе. Затем перешел к самому очевидному: перелез через стену. И какой бы бог ни присматривал за воришками вина из лавок, в эту ночь он смотрел прямо на Барберио, который просто, черт подери, перемахнул через эту стену и смылся без единой ищейки на хвосте.

А копы? Ну, а они просрали все, что только могли, разыскивая его там, куда он никогда бы не сунулся: арестовали его брата и невестку по подозрению в укрывательстве, хотя те даже не знали, что он сбежал, разослали ориентировки с подробным описанием того, как он выглядел до тюрьмы – а был он на двадцать фунтов толще, чем теперь. Все это Барберио узнал от Джеральдины – дамы, за которой он ухаживал в старые добрые времена, и которая наложила ему на ногу повязку и дала с собой бутыль «Саузен Комфорт», лежавшую теперь в его кармане почти пустой. Он принял и выпивку, и сочувствие, а после пошел своей дорогой, положившись на невероятный идиотизм полиции и бога, заведшего его так далеко.

Он звал своего бога Пой-Пой. Представлял его толстяком с ухмылкой от уха до уха, сэндвич с салями в одной руке и чашка черного кофе в другой. В воображении Барберио Пой-Пой пах сытым брюхом, как у мамы дома, еще в те дни, когда мама не повредилась головой, а он был ее гордостью и радостью.

К несчастью, Пой-Пой отвернулся в тот самый момент, когда единственный остроглазый коп во всем городе заметил, как Барберио отливает в переулке, и узнал его по этой устаревшей ориентировке. Молодой еще, не больше двадцати пяти, рвался в герои. Слишком тупой, чтобы понять, что к чему, по предупредительному выстрелу. Вместо того, чтобы спрятаться и дать Барберио сбежать, он пошел по переулку ему навстречу, сделав все только хуже.

У Барберио не было выхода. Он выстрелил.

Коп тоже открыл огонь. Наверное, в дело вмешался Пой-Пой. Он сбил копу прицел, и пуля, которая должна была попасть Барберио в сердце, попала в ногу, и направил ответную пулю копу прямо в физиономию. Остроглазый рухнул, словно только что вспомнил о назначенном свидании с асфальтом, а перепуганный Барберио убрался оттуда, сыпля проклятиями и истекая кровью. До этого ему убивать не приходилось, и начал он сразу с копа. Вполне уверенное начало.