Умно, подумал он: Мэгги предложила ему еще менее привлекательный вариант, чем остаться здесь. Два дня сидеть в городе и одному смотреть за детьми? Нет уж, спасибо.

– Хорошо. Сдаюсь. Давай пойдем на твой чертов Праздник урожая.

– Просто мученик.

– Только если не заставят молиться.

Белая как полотно Амелия Николсон вбежала в кухню и упала в обморок у ног матери. На ее зеленом дождевике были пятна рвоты, на зеленых резиновых сапожках – пятна крови.

Гвен завопила, зовя на помощь Дэнни. Их малышка дрожала даже лежа без сознания, ее губы пытались произнести слово или слова, которые никак не шли наружу.

– Что случилось?

Дэнни с топотом спустился по лестнице.

– Господи Боже…

Амелию снова вырвало. Ее округлое лицо уже почти посинело.

– Что с ней стряслось?

– Она только пришла. Лучше вызывай скорую.

Дэнни коснулся щеки дочери.

– У нее шок.

– Дэнни, скорая… – повторила Гвен, снимая с нее зеленый плащ и расстегивая ее кофточку. Дэнни медленно поднялся. Он посмотрел в сад через залитое струями воды окно – дверь амбара хлопала на ветру. Внутри кто-то был: краем глаза он заметил движение.

– Да Бога ради – скорую! – вновь воскликнула Гвен.

Дэнни ее не слышал. Кто-то залез в его амбар, его собственность, а с незваными гостями разговор у него был короткий.

Дверь амбара вновь приоткрылась, дразня его. Да! Кто-то отпрянул во тьму. Чужак.

Дэнни взял из-за двери винтовку, стараясь не отводить взгляда от двора. Позади Гвен отошла от лежащей на полу Амелии и позвонила в службу скорой. Девочка уже стонала – с ней все будет хорошо. Ее всего лишь напугал какой-то паршивый нарушитель, вот и все. На его земле.