Неизбежное обвинение. Слезы в ее глазах. Его язвительные слова.

– Я сделал это нарочно, – сказал Джонатан, сплевывая на пальцы и втирая слюну в порез. – Хотел проверить – сумеем ли мы оставить тебя здесь.

– Ты пьян.

– А ты дура. Но я-то утром протрезвею.

Старые обиды не заживают.

Пытаясь сдержать слезы, Анжела рванула по пляжу за Рэем и скрылась из виду. Я даже посочувствовала ей. Когда доходило до словесных перепалок, она становилась легкой добычей.

– Ты настоящий ублюдок, когда захочешь, – сказала я Джонатану, а он просто взглянул на меня остекленевшими глазами.

– Лучше быть друзьями. Тогда я не буду ублюдком. Для тебя.

– Меня ты не пугаешь.

– Знаю.

Овца снова уставилась на меня, а я глазела на нее в ответ.

– Чертовы овцы, – сказал Джонатан.

– Они ничего не могут с этим поделать.

– Будь в них хоть капля порядочности, перерезали бы себе глотки.

– Я возвращаюсь на яхту.

– Чертовы уроды.

– Идешь?

Он взял меня за руку – стремительно, крепко, и держал так, будто никогда не отпустит. И вдруг посмотрел на меня.

– Не уходи.

– Здесь слишком жарко.