Мы поднялись над пляжем и увидели противоположную сторону острова – такой же унылый пляж, за которым плескалось море. Ни жителей, ни лодок, ни признаков человеческого существования. Все это голое, точно спина кита, место было не больше полумили в поперечнике.

Но все-таки здесь была кое-какая жизнь, и это стало вторым потрясением.

На вершине острова, в круге из огромных валунов, стоял загон. В соленом воздухе гнили деревянные столбы, а между ними была намотана примитивная ограда из ржавой колючей проволоки. Внутри загона росли пучки жесткой травы, на которой стояли три овцы. И Анжела.

Она забралась в эту тюрьму, гладила одну из заключенных и ворковала ласковые слова в ее тупую морду.

– Овцы, – торжествующе сообщила Анжела.

Джонатан оказался там быстрее меня и тут же огрызнулся:

– Ну и что?

– А разве не странно? – сказал Рэй. – Три овцы посреди крошечного острова.

– По мне, они неважно выглядят, – произнесла Анжела.

Она оказалась права. Без защиты от погодных условий животным было худо – глаза их покрывал липкий гной, а шерсть клоками свисала с тел, обнажая тяжело вздымающиеся бока. Одна из овец – то ли от болезни, то ли от истощения – рухнула на колючую проволоку и, казалось, не могла подняться.

– Это жестоко, – сказала Анжела.

Я была вынуждена с ней согласиться. Запереть эти создания с несколькими травинками и помятым жестяным баком застоявшейся воды было настоящим садизмом.

– Вот ведь странно, да? – спросил Рэй.

– Я порезался, – Джонатан присел на один из плоских валунов и разглядывал правую ступню.

– Наверное, о стекло на пляже, – произнесла я, обменявшись рассеянным взглядом с одной из овец.

– Они такие невозмутимые, – сказал Рэй. – Простачки от природы.

Странно, что животные не выглядели такими уж несчастными, они смотрели на нас скорее философски и словно говорили: «Я всего лишь овца и не жду, что ты будешь любить меня, заботиться обо мне, беречь меня, кроме как ради того, чтобы однажды насытить свой желудок». Ни вам сердитого блеяния, ни злого удара копытом.

Лишь три серые овцы, ожидающие смерти.

Рэй уже потерял к ним интерес. Он брел по пляжу, пиная перед собой банку. Та дребезжала и подпрыгивала, напоминая мне о камнях.

– Мы должны их отпустить, – заявила Анжела.