– Что-то такое, – признал Гэвин.

Оно кивнуло:

– Он прав. По-своему прав. Мне нужна кровь, и это делает меня чудовищем. В молодости, уже целый месяц назад, я купался в ней. Ее прикосновения делали древесину похожей на плоть. Но теперь она мне не нужна, процесс почти завершен. Все что мне сейчас нужно…

Оно запнулось. «Не потому, что собирается солгать, – подумал Гэвин, – а потому, что не находит подходящих для своего состояния слов».

– Что тебе нужно? – подтолкнул он.

Существо, уставившись на ковер, покачало головой:

– Знаешь, я ведь жил уже несколько раз. Иногда крал жизни, и мне это сходило с рук. Прожил, стряхнул лицо и нашел другое. Иногда, как в прошлый раз, мне бросали вызов и погибали…

– Ты что, какая-то машина?

– Нет.

– Что же ты тогда?

– Я – тот, кто я есть. И не знаю никого, похожего на меня. Хотя почему я должен быть единственным? Возможно, есть и другие, много других, просто я о них еще не знаю. Так что живу, умираю и снова живу, и ничего не узнаю, – следующее слово прозвучало с горечью, – о себе. Понимаешь? Ты знаешь, кто ты есть, потому что видишь других, похожих. А будь ты один на земле, что бы знал? Только то, что показывает зеркало, и все. Остальное – выдумки и догадки.

Вывод было сделан без лишних сантиментов.

– Можно мне прилечь? – спросило оно и шагнуло вперед.

Гэвин отчетливо видел неровное биение в разорванной грудной клетке. Что-то беспокойное и спутанное росло там вместо сердца. Со вздохом существо в промокшей одежде опустилось лицом вниз на кровать и закрыло глаза.

– Мы исцелимся, – сказало оно. – Просто дай нам время.

Гэвин сходил и запер дверь в квартиру. Затем подтащил стол и зажал им ручку. Никто не сможет войти и напасть на существо во сне. Они будут в безопасности. Вместе – он и оно, он и его двойник. Обеспечив неприступность крепости, Гэвин сварил кофе и сел в кресло напротив кровати, наблюдая за спящим существом.

Дождь хлестал в окно целый час, а потом чуть стих. Ветер швырял в окна мокрые листья, и те любопытными мотыльками цеплялись за стекла. Временами Гэвин начинал следить за ними, слишком устав глядеть на самого себя в постели, но вскоре его взгляд возвращался обратно, и он опять всматривался в небрежную красоту вытянутой руки, в свет, скользивший по запястью, в ресницы. Около полуночи, когда на улице взвыла скорая помощь, и снова пошел дождь, Гэвин заснул.

В кресле было неудобно, он просыпался каждые несколько минут и приоткрывал веки. Существо уже встало и оказывалось то у окна, то перед зеркалом, то на кухне. Побежала вода – Гэвину снилась вода. Существо разделось – ему снился секс. Оно стояло над ним, рана в груди исчезла, и от присутствия этого создания стало как-то спокойнее – и Гэвину на секунду приснилось, как оно возносится с улицы к небесам. Оно надело его одежду – Гэвин сквозь сон дал согласие на кражу. Оно засвистело. За окном собирался рассвет, но Гэвин был слишком сонным, чтобы шевелиться, и вполне довольным тем, что посвистывающий парень в его одежде живет за него.