Сигарета в ее губах задрожала.

– Вы не имеете права.

– Я здесь право, – произнес следователь. – А ты никто и звать никак. Безродная девчонка, жена убийцы и алкоголика. Никому до тебя дела нет, не было и не будет. Как не будет и до твоей дочурки, когда ты отправишься мотать срок. Кроме бабки, которая давно с чертями знается. В чертей, положим, верит только местная деревенщина, а органы опеки скажут «маразм», но ведь ты понимаешь, куда это приведет?

– Жаль, что Марк не смог вас тогда убить, – прошипела Галя.

– Вижу, что понимаешь, – сказал Дубовик. – В детдом. При кровавом совке там, конечно, царили мрак и ужас, тебе ли не знать, но сейчас у нас демократия, понимаешь. Свобода нравов! Раньше вас, сироток, в баню водили, а теперь в сауну возят. К богатым дядям. Девочка у тебя симпатичная, так что…

Он не договорил. Галя с воплем кинулась на него, метя ногтями в глаза.

– Нападение на представителя власти! – радостно гаркнул Дубовик и вогнал ей кулак в низ живота. Она разинула рот. Сигарета упала на резиновый коврик, подмигнула огоньком и потухла, выпустив на прощание тоненький виток белесого дыма. Галя скрючилась на сиденье, со всхлипами втягивая в себя воздух.

– П…рошу… – всхлипнула она, когда снова могла дышать.

– Я смотрю, мы уже не такие дерзкие?

– Ка…тенька ничего в…ам не сде…ла…ла…

– Понимаешь, Галочка, мне вдруг почему-то очень захотелось сделать плохо вам обеим. Око за око, знаешь ли. Но если ты не против сделать мне хорошо…

– Я… я… что хотите…

– Я знал, – мягко произнес он. – Я знал, что ты умная девочка.

Она подняла голову. В глазах ее дрожали слезы, и Дубовику вдруг стало не по себе. Настолько, что он уже готов был завести мотор и просто отвезти ее домой.

Но потом он снова подумал: эта сучка принадлежала Шерхану. Шерхану, который всю жизнь издевался над ним, всю жизнь вытирал о него ноги.

Тебя я тоже забил ногами, думал он. Да, долг платежом красен, дружище Шерхан. А утречком я снова тебя навестил, преспокойно повесил в камере как собаку, и ни у кого не возникло вопросов, потому как все считали, что туда тебе и дорога, а теперь я трахну твою вдовушку – и как тебе это нравится, гребаный садюга?

– Давай, – выдохнул он, непослушными руками расстегнул брюки, положил ладонь ей на затылок и толкнул ее голову вниз.

После он любезно придерживал Галю за плечи, пока ее мучительно рвало в заросли подорожника.

10

10