Фэншоу закричал.

Послышались подбадривающие голоса:

— Давай, мальчик! Сделай это!

— Проучи этого извращенца!

— Съешь его голову, малыш! Съешь его голову!

— Давай, пёсик! Покажи нам, как ты чистишь его голову, как чёртов банан!

Собака рванулась вперёд, выпуская канонады из пенообразующего лая. Она не бежала, она просто неслась, поднимая больше грязи и гравия своими мускулистыми задними лапами.

Инстинкт Фэншоу состоял в том, чтобы сжаться, закрыть глаза и надеяться, что его знание о неминуемом ужасе заставит его потерять сознание, но вместо этого он испытал противоположное. Как будто какой-то психический порыв перверсионного конфисковал его рефлексы, а затем заставил его глаза оставаться открытыми и продолжал накачивать адреналин. Находясь менее чем в тридцати футах, безумное животное рвалось к своей цели самым жестоким образом. Каждый прыжок, который производил питбуль, казалось, занимал десять секунд; даже Бакстер и его приспешники кричали, подбадривая животное длинными низкими словами, которые лились как патока. Фэншоу трясся внутри бочки, кричал и кричал.

Животное приблизилось на десять футов, потом на двадцать футов, потом на двадцать пять. Фэншоу мог только смотреть в безудержном ужасе, когда голова собаки металась с каждым прыжком её ног. Блестящие клыки зверя приковывали взгляд Фэншоу, челюсти открывались и закрывались.

Двадцать шесть футов, двадцать семь…

Фэншоу кричал сейчас с такой свирепостью, что ожидал, что его лёгкие вылетят из его горла. Безумие властвовало в его сознании, в то время как его внутреннее видение было полно образа чудовищного животного, жадно пожирающего плоть с его головы, как толстый человек, съедающий карамель с леденцового яблока…

Двадцать восемь футов, двадцать девять…

Глаза Фэншоу в этот неделимый момент перед невесомой смертью, казалось, вылезли из орбит, чтобы заставить его наблюдать за всем с ещё большей ясностью. Челюсти безумного животного ходили из стороны в сторону, или это была галлюцинация Фэншоу? Бакстер и его приспешники были в предвкушении кровожадного веселья, когда…

Питбуль внезапно остановился на месте, челюсти оторвались на расстоянии всего лишь дюйма от лица Фэншоу…

Бакстер и его люди смеялись так сильно, что согнулись пополам.

— Веселье закончилось, Монти, — вздохнул Бакстер.

Не слишком довольная собака отшатнулась от бочки, и Фэншоу смог увидеть детали этого розыгрыша. Был второй, гораздо более длинный поводок, который также был прикреплен к ошейнику животного, что явный ужас Фэншоу помешал ему это заметить.

Безудержный смех продолжался, когда был снят воротник, а затем из бочки вытащили почти коматозного Фэншоу и бросили на землю. Струи пенистой слюны забрызгали его лицо; он намочил штаны. Мужчина в футболке смеялся так сильно, что буквально хлопал себя по коленям, а Говард и Монти вытирали слёзы с глаз.