– Да.

– Бедняга.

– Не повезло, – согласился я. – Думаю, что это был сын Лисина.

– Сын местного олигарха увлекается живописью? – усомнилась Светка.

– Нормально. Каждый уважающий себя гангстер мечтает, чтобы его дочь стала балериной, а сын микробиологом. Вот и Лисин. Хотел, чтобы его сын стал художником. Но что-то пошло не так.

– Эпидемия…

– Эпидемия.

– Интересная эпидемия. Выбивает только детей.

– Таких полно, – сказал я. – Та же скарлатина. Или свинка. Или полиомиелит. Если здесь приключилась какая-нибудь острая форма, всё могло закончиться плачевно.

– Ах, Марсик-Марсик, из тебя получится прекрасный разоблачитель чудес. Тебе в комиссию по борьбе со лженаукой надо, а не…

Светка замолчала. А я не стал спорить, в комиссию я бы записался. Ненавижу чудеса.

– Да, точно, разоблачитель… Такие, как ты, всегда видят силиконовые нити на пальцах телекинетиков. Слушай, Маркус, а ты заметил, что чудеса обычно добрые, а? Если чудо – то всегда в сиянии и в гирляндах. А если чудо злое, то это уже не чудо, а… Чрезвычайная ситуация. Экологическая катастрофа, стихийное бедствие… Раньше с этим легко было, саранча налетела, пожрала посевы, или чума набубонилась, так народ не ломал себе голову, шёл в ближайший овраг к ближайшей ведьме и палил её на костре. А сейчас вызывают спасателей. А уж если с экономикой беда, то отцы-инквизиторы быстренько всё наладят – на костёр сорок тысяч ведьм, и ещё дым не успел развеяться, как Возрождение уже наступило.

– Ведьм как раз в Возрождение и жгли, – поправил я. – В Средние века почти никого и не спалили.

– Может, я плохо помню. Я это к тому, что сейчас вместо отцов-инквизиторов у нас «Большая двадцатка». Что-то мы завернули куда-то…

– Как всегда, – ухмыльнулся я. – Не туда повернули – и вот итог…

– Да уж, не туда. Ну да ладно, бес с ними, с отцами-инквизиторами.

Светка громко зевнула.

– Спать будешь? – спросил я.

– Не. Боюсь. То есть устала от этих кошмаров, усну – опять орать стану.

– И что тебе снится? – спросил я.