Ранее я приметил местечко, над которым нависала большая плоская каменная плита. Мы немного поднялись по склону, чтобы попасть туда, нырнули под навес и прижались к скальной стене. Карабин я придерживал сбоку, а сумки прижал к груди. На мне были мои пистолеты. На Джесси была моя шляпа. На улице мы оставили седло, сбрую, спальник, бурдюк и прочие мелочи, которые нам не понадобятся до конца бури.

Если втащить ноги внутрь, то дождь на нас не попадал. Но по обеим сторонам и спереди он хлестал как из ведра. Наш костер несколько раз мигнул. Пламя мелькнуло в последний раз, и все что я смог увидеть, это несколько бледных клоков дыма, быстро развеянных ветром. Вскоре кроме темноты стало ничего не видать.

Зато много чего можно было услышать. Вода падала с каменного навеса с таким грохотом, что казалось мы сидели позади водопада. Ветер выл и ревел, словно банши, пришедшая за мертвецом. Где-то в темноте Генерал взвизгивал и ржал, стуча копытами.

Я безумно хотел ему помочь. Но, к сожалению, места для него у нас бы не нашлось. Придется ему довольствоваться тем, что у него есть. В конце концов, дождь — это всего лишь вода, и повредить ему не должен. С ним все будет хорошо, если его, конечно не ударит молния или он не напугается так сильно, что покалечит себя.

Однако слушать, как он беснуется, было выше моих сил. Он явно был жутко напуган.

От яркой вспышки молнии у меня заболели глаза, и я увидел присевшего на задние ноги Генерала. Меня посетило опасение, что он может упасть, потому что я оставил его стреноженным. Он успокоился даже быстрей, чем чернота скрыла его от моего взгляда.

Следом раздался громовой рев, столь мощный и громкий, что сотрясся воздух.

Я на секунду подумал, что стоит выскочить из укрытия и освободить Генерала. Я мог бы позаимствовать нож у Джесси или вытащить свой из седельной сумы. Но затем я сообразил, что конь тут же убежит прочь, и мы его больше никогда не увидим.

Джесси пошевелилась. Я взглянул на нее. Она выглядела как смутное пятно, но все же я смог разобрать, что мою шляпу она сняла и положила ее на задранные коленки. В этот момент сполох осветил ее. Она повернулась ко мне и улыбнулась. Устремив взгляд вверх, она что-то сказала, но канонада грома перекрыла ее голос, и она снова скрылась во тьме.

Когда гром унялся, она заорала:

— Это уж слишком!

— Думаю, это еще не все! — прокричал я в ответ.

Разговаривать было бесполезно.

Постепенно она прижалась к моему боку, ее рука скользнула по моей спине. Голову она пристроила мне на плечо.

Если бы так ужасно не шумела буря и не мучила меня мысль, что Генерал там, снаружи, то ли напуганный, то ли обезумевший, я был бы вполне доволен тем, что вот так сижу в обнимку с Джесси. Но в такой обстановке я не проявлял к этому особого интереса. Меня слишком волновал бушующий вокруг нас хаос.