Не успел он найти время установить лезвия, как на скамейку напротив уселась влюбленная парочка. У них были пакеты из "Бургер Кинга" в квартале от кампуса. Чарльз ждал, пока они наедятся и наболтаются. Ждал, пока они насидятся и нацелуются. В конце концов, они ушли. Парень сунул руку в задний карман коротенький джинсовой юбки девушки.
Он осмотрелся.
Действуя молниеносно, он вставил одно из лезвий острием вверх в крашеную зеленую рейку у бедра. Отодвинулся и вырезал место для второго лезвия на спинке. Снова осмотревшись, чтобы не было свидетелей, вставил его.
После он пересек аллею и уселся на скамейку, на которой влюбленные угробили столько его времени. Они насорили. Чарльз стряхнул мусор на землю. Открыл "Поминки по Финнегану" и принялся ждать.
Люди шли и шли. Множество людей. Поодиночке, парами, небольшими кучками. Студенты, тренеры, профессора, администраторы, техперсонал. Мужчины и женщины. Стройные симпатичные девушки. Невзрачные девушки. Неряхи.
Чарльз прождал до обеда.
Никто туда так и не сел.
Никто.
Но Чарльз по-прежнему ждал. Его воображение снова и снова рисовало, как на скамейку садились прекрасные молодые женщины. Они подскакивали и вскрикивали. Спешили прочь, кровь из рассеченных ягодиц пропитывала их шорты, юбки и джинсы, пачкала спины их блузок, футболок, или текла по голой коже тех, кто носит топы или еще какую-нибудь открытую сзади одежду.
В его лучших фантазиях на скамейку садилась Линн. В белом бикини.
К этой фантазии он возвращался постоянно.
Линн остановилась перед ним.
Он недоуменно посмотрел на нее. Она была не в бикини. На ней была белая хлопчатобумажная рубашка для игры в поло. Розовые шорты, почти достававшие до колен, белые носки и кроссовки. У бедра висела громадная кожаная сумка.
- Привет, Чарльз, - сказала она. - Как дела?